пытаясь разобраться в своих чувствах или забыться в работе. А потом, видя, как к его мечте зачастили сваты, решился. Так как Сили происходил из бедной семьи, сватами выступили его собственные отец и мать. Не зная, как себя держать, он, сорокалетний недоросль, то краснея, то обливаясь холодным потом, попросил руки и сердца прекрасной Сил-верлаг, очень серьезной и трудолюбивой девушки княжеской фамилии, двадцати лет от роду. Возраст Сили не был помехой — ведь именно в сорок лет гномы допускались к работе, утрачивали звание «подмастерье», становились пока еще не «мастерами», но «умельцами». Теперь они могли свободно распоряжаться плодами своего труда — а значит, могли и жениться. Но Сили был самым молодым среди толпы претендентов, и никто не воспринимал его всерьез.
Женщины из гномьих родов и кланов должны были выходить замуж как можно раньше, потому что могли рожать детей лишь до определенного возраста. После достижения пятидесяти-шестидесяти лет женщина уже не могла забеременеть и родить. Поэтому женами гномов-мужчин они становились очень рано, в шестнадцать-семнадцать лет. Каждая женщина к двадцати годам должна была иметь семью. Если этого не происходило, ее выдавали замуж насильно. Конечно, гномы не раз задумывались, как скомпенсировать такое неравноправие. Древний обычай, который так и назывался: «Выбор жениха», был придуман нарочно для этой цели. Перво-наперво отец невесты вывешивал на своем крыльце объявление примерно следующего содержания:
«Я, Сапеги Третий, сын Сапеги Второго, выдаю замуж свою дочь Сюмбике. Сваты принимаются каждый понедельник и четверг до ноября месяца года 2394».
Некоторые невесты, по данным летописцев, получали больше сотни предложений руки и сердца. В ноябре, в заранее условленный день, кандидаты в женихи собирались около дома невесты. Мать невесты выходила к ждущим в нетерпении юношам и давала им первое задание — одно на всех. Иногда это были совсем простые поручения — например, кто быстрее всех принесет столько воды, чтобы можно было наполнить десятипинтовую флягу. Обычно у ближайшего колодца образовывалась толчея, и «молодые» гномы, отчаянно крича и мешая друг другу, все-таки добывали воду — не проходило и получаса. Первым же прибегал с флягой тот, кто не поленился сделать крюк к ближайшему озеру и там, наслаждаясь одиночеством, набирал себе ровно десять пинт воды. Могло случиться, что тех, кто принес больше десяти пинт, отец невесты объявлял транжирами, кто меньше — скупердяями. А чаще всего мать невесты просто заставляла «женишков» вылить набранную воду на свои же головы — чтобы лучше соображали ко второму заданию.
Второе задание обычно бывало посложней. Кандидатов заставляли варить суп из воробьев. Или намыть унцию золота в ближайшем ручье, в котором отродясь золота не водилось. Или выковать гвоздь в кузнице отца невесты. Это задание было сложным потому, что в каждой кузнице стояла, как правило, только одна наковальня, да и ту (по обычаю) убирали. Гномы ковали злосчастный гвоздь буквально «на весу», а хозяин кузни ходил вокруг и учил «зятьков» хворостиной.
После этих заданий семья невесты удалялась на «военный совет», и по прошествии получаса отец семейства выходил на крыльцо — объявлять имена тех, кто допущен к третьему испытанию.
Третье задание приходилось на ночь и проводилось обязательно вне пещер. Ведь согласно поверьям гномов, стены могут помочь даже самым неумелым.
Невеста и оставшиеся «женихи» должны были провести время от заката до рассвета в матерчатом шатре. «Один на один», если можно так сказать. Вокруг шатра располагались столы, за которыми до утра пировали родители, друзья, знакомые, а порой и незнакомые. Любой, кто хотел присоединиться к празднику, имел на это полное право. Да, веселые были деньки!
Утром первой из шатра должна была выйти невеста. По обычаю она брала со стола кубок и ждала, пока все «молодые» гномы выберутся вслед за ней. После чего отдавала кубок своему избраннику, который и становился настоящим женихом. После ее выбора горный стол и княжий пир, как еще называли третий день «выбора жениха», продолжался еще с большим размахом — обильным столом, песнями и плясками.
Ритуал сохранился, хотя и в несколько измененном, простом и незатейливом виде. По легенде, конец «трех испытаний» связан с историей гнома Тилена. Он был простым горным проходчиком — одним из двухсот кандидатов в женихи. Отец невесты, видя такое количество желающих руки его дочери, предложил гномам пройти только одно испытание. Будущий жених должен был удивить своим творением всех — отца и мать невесты, гостей, родственников, других претендентов. Срок для испытания был выделен немалый — целый год. Когда год истек, гордый будущий тесть принимал подарки. Немало удивительных вещей принесли гномы. Кто-то хотел удивить своим богатством и вымостил за ночь дорогу к поселению золотыми слитками. Другой подъехал на самоходной телеге. Третий принес ларец, в который стоило положить вещь, а через несколько мгновений можно было вытащить две такие же вещи — совершенно одинаковые. Четвертый, прославленный в боях, приехал верхом на тролле, привел с собой целую дружину и на крыльце поклялся будущей жене и всем ее родственникам служить до самой смерти. Пятый изготовил статую невесты из цельного куска малахита. Шестой сложил песню, посвященную своей любви и красоте избранницы; седьмой прилетел на железной, сияющей огненными сполохами птице; восьмой…
Последним был Тилен. В простой одежде, с пустыми руками он подошел к невесте. Вокруг все замерли, готовясь взорваться насмешками.
— Я люблю тебя, — просто сказал гном.
Вечерний воздух задрожал от смеха. Солнце давно зашло, женихи старались перещеголять друг друга целый день, и у многих уже просто не оставалось сил удивляться. Тилен взял возлюбленную за руку и повел сквозь толпу на открытое пространство. Им не заступали дорогу — всем захотелось узнать, чем все закончится. Тилен остановился и, продолжая держать невесту за руку, поднял другую руку вверх. Смех и шутки замерли на устах. Из черноты ясного неба, обрамленный сверкающими звездами, на гномов, печально и ласково улыбаясь, смотрел лик прекрасной Сюмбике.
…Говорят, что иногда майар Тилион печалится, вспоминая своего друга Тилена. Тогда на время диск Луны скрывается, будто завешенный неведомой тенью…
Силверлаг выбрала Сили. Множество гномов, богатых и знатных, опытных мастеров и талантливых умельцев, принесли в тот день богатые подарки к ногам Силверлаг и ее прадеда — великана Тори, который в тот день исполнял обязанности «блюстителя традиций». Именно Тори после выбора Силверлаг провозгласил сочным басом: «Последнее слово за невестой!» Никто не решился вслух оспорить традицию. Со старейшиной Тори вообще никто не спорил. Старик говорил мало, но рука у него, несмотря на возраст, оставалась такой же тяжелой, как и в молодости. С приходом Тори в Совет старейшин авторитет последнего поднялся до немыслимых высот. Молодые гномы перестали звать его «скопищем стариканов», а сами старейшины завели правило рассматривать многие вопросы только после того, как с возмутителем спокойствия с глазу на глаз переговорят два неразлучных друга — Синьфольд и Тори.
Бывали случаи, когда после таких «переговоров» очередного гнома приходилось выносить на носилках. Даже Дайн, Царь под Горой, всегда будто невзначай поднимал руку и потирал ухо, когда маленький гном «под прикрытием» великана зачитывал очередное решение Совета. Балину пришлось совсем туго. Ведь Совет старейшин Казад Дума состоял всего лишь из двух гномов — все тех же Синьфольда и Тори. Но неожиданно для себя государь Мории понял, что Синьфольд, несмотря на въедливость и возраст, говорит очень разумные вещи. Ну а если этой парочке поручить совершенно невозможное дело (например, восстановить газовые фонари, а затем проверить все глубинные горизонты Мории на предмет скоплений горного газа), — то они даже не возразят в ответ.
Так или иначе, но многим, недовольным выбором Силверлаг, пришлось прислушаться к ее мнению. Она не могла иначе ответить своему сердцу. Стоит ли добавлять, что уже год как она тайно от всех встречалась с Сили! Но когда в молодой семье родилась девочка, изумлению родственников не было предела. Силверлаг еще дважды радовала свой род девочками, а потом начала рожать мальчиков. Одного за другим, крепких, горластых малышей, по одному, а не двойняшками, как обычно рожают остальные. Все вокруг называли Сили и Силверлаг «благословленными Махалом». Чужие бабушки с отвислыми животами и явными бородами радовались за малышей, как за своих.
Но гномы-мужчины Сили все равно не жаловали. Многие считали, что гном с такой внешностью не может быть верным мужем. Прекрасно зная об этом, Балин постоянно до прибытия в Морию Сил-верлаг держал молодого гнома «под рукой», в оруженосцах.
И вот снова им выпало прощание. Силверлаг понимала, что скорее всего прощается с мужем
