В зеленом Сиренити-Корт румяно заря трепетала. Вот уж трудяга, старый Чуз — пародийный отзвук стихотворения Ш. Бодлера «Предрассветные сумерки» (1852). (коммент. Н.М.)
Но, бедняжка моя, оно было фальшивым — парафраз заключительных слов новеллы Ги де Мопассана «Ожерелье»: «О моя бедная Матильда! Но мое ожерелье было поддельным!» (коммент. Н.М.)
…уроженец Минска Пат Риций — глухой отголосок некогда бурной литературной полемики, вспыхнувшей после издания комментированного набоковского перевода «Евгения Онегина» (1964). Ее главными участниками стали бывшие друзья: Набоков и Эдмунд Уилсон (1895–1972), авторитетнейший американский критик — «последний патриций», как назвал его другой американский критик Норман Подгорец (чья фамилия представлена на Антитерре буквальным английским переводом — «underbill»). В свое время очень много сделав для того, чтобы Набоков освоился в литературном мире США, Уилсон написал разгромную рецензию на набоковский перевод «Онегина»: «Профессор Арндт положил огромные усилия, чтобы перевести „Евгения Онегина“ четырехстопным ямбом, соблюдая довольно сложную строфическую форму оригинала. Мистер Набоков решил, что невозможно воспроизвести форму, оставаясь действительно верным смыслу текста, и предложил „буквальный“ перевод, который сохраняет ямбическую основу, но довольно часто попросту переходит на прозу. Результат подобного подхода оказался плачевней того, чего достиг Арндт в своей героической попытке: на свет появился серый и неуклюжий язык, ничего общего не имеющий с языком Пушкина и самого Набокова, каким мы его знаем» (Wilson E. The strange case of Pushkin and Nabokov // The New York Review of Books. 1965. 15 July, p. 3). В ответ на возражения своего бывшего протеже — «Не думаю, что мистеру Уилсону стоит учить меня, как произносить тот или иной русский гласный» — Уилсон (довольно слабо владея русским языком) лишь усилил критические атаки, пытаясь уличить Набокова в многочисленных ошибках и плохом знании родного языка: «Я слышал, что мистер Набоков настаивает на превосходстве петербургского произношения над московским, и каково же было мое удивление, когда я узнал, что он рекомендует использовать произношение минское» (цит. по: Boyd В. Vladimir Nabokov. The American Years. London, 1993, p. 497). (коммент. Н.М.)
…потрепанным «Эдмундсоном» в почтительном изложении д-ра Гершчижевского… — продолжая подтрунивать над Эдмундом Уилсоном, автор «Ады» отпускает шпильку в адрес другого оппонента, Александра Павловича Гершенкрона (1904–1978), профессора экономики, перу которого принадлежит обстоятельная статья, посвященная разбору набоковского перевода и комментария «Евгения Онегина» (Gershenkron A. A Manufactered Moment? // Modern Philology. 1966. V. 63. № 4). В своей рецензии (до сих пор это лучшее, что написано о набоковском переводе «Евгения Онегина») Гершенкрон упрекал Набокова за снобистские выпады против пушкиниста Дмитрия Ивановича Чижевского (1894–1977) — за что и поплатился, вместе со своим подзащитным став очередной жертвой анаграмматических забав «неутомимого В.В.». (коммент. Н.М.)
«Тузенбах (не зная, что сказать). Я не пил сегодня кофе…» — А.П. Чехов. Три сестры, IV. (коммент. Н.М.)
…вылитая Фанни Прайс — сравнение Ады с тургеневской девушкой, а тем более с Фанни Прайс, героиней романа Джейн Остин, весьма иронично, особенно если вспомнить «сцену на лестнице», где робкая девочка Фанни — бедная воспитанница в семье богатых родственников — горько и безутешно плачет. (коммент. Н.М.)
…виноградом Персты — реминисценция из стихотворения А.С. Пушкина «Виноград» (1824). (коммент. Н.М.)
…по расчету по моему… — Демон повторяет слова Фамусова («Горе от ума», II, 1). (коммент. Н.М.)
…капитан Тэппер — фамилия набоковского капитана из разряда «говорящих», недвусмысленно указывающих на характерные особенности своего носителя: в данном случае — на сексуальную ориентацию героя. Тэппер перекликается с французским словом tapette (педераст); «Уайлд-Фиолет» служит дополнительной подсказкой: violet (фиалковый, лиловый) обозначает цвет, на Западе традиционно ассоциирующийся с гомосексуалами; фамилия известного английского писателя говорит сама за себя. (коммент. Н.М.)
…плод уже зрел в нем — согласно Даркблоому, в предложении, завершающем первую часть «Ады», имитируется окончание 20-й главы пятой части «Анны Карениной»: «… Доктор подтвердил свои предположения насчет Кити. Нездоровье ее была беременность».
