«И доблестный рыцарь Торвальд, одолев всех врагов, обвенчался со своей возлюбленной Донателлой. И жили они долго и счастливо в окружении любящих детей».
Ивонна закрыла книгу, и на кожаный переплет упала слезинка. Одна, вторая… Слезы текли по щекам, и Ивонна уже не могла их сдерживать. Почему в жизни все не так, как в книгах? Почему у нее никогда не будет долгой и счастливой жизни рядом с любимым человеком?
С возвращения домой прошло уже три дня, но Ивонна никак не могла прийти в себя. Из всего отряда в живых остались только она, Хартвиг и молодой мечник Дин. Да и они спаслись чудом, благодаря тому, что рядом проезжала имперская стража.
Еще больше беспокоило Ивонну то, что Вернер как сквозь землю провалился. Плащ мага остался лежать на поле боя, а тела его среди погибших не нашли. Раз за разом Ивонна прокручивала в памяти события того дня. Вот приближается к карете демонолог со страшным, перекошенным от лютой злобы лицом. Вот вспыхивает стена огня на том месте, где только что стояла Бенедикта, и Ивонна едва не теряет сознание от тошнотворного запаха жженой кожи и волос. Вот кто-то сзади набрасывается на демонолога и отшвыривает его от кареты. И с волнением высунувшись из окна, Ивонна видит коричневый плащ Вернера, нависшего над отчаянно сопротивляющимся демонологом. Потом вспышка, отчаянный стон, перешедший в волчий вой, и тело демонолога остается неподвижно лежать на земле. А серый волк выскальзывает из-под плаща Вернера и торопится укрыться в лесу. Привиделось ей это, примерещилось?
От вопросов, на которые у нее не было ответов, Ивонна старалась убежать в придуманный мир книги. До конца романа оставалось еще несколько глав, и только чтение помогало ей отвлечься от тягостных мыслей, хотя бы ненадолго забыть трагические события последних дней: нападение эльфов, гибель гарнизона, страшную схватку с демонами. И вот теперь перевернута последняя страница. Рыцарь Торвальд обрел свое счастье, а Ивонна потеряла того, кто был ей так дорог, и сознание этого повергало ее в отчаяние.
Так больше нельзя. Отложив книгу, Ивонна решительно поднялась с места. Она немедленно все выяснит у Хартвига. Воин проводил много времени с Вернером, во время пути они следовали впереди отряда, разговаривали. Если кто и знает правду о том, что случилось с молодым магом, то только Хартвиг.
Воин выслушал ее рассказ о волке, отвел глаза.
– Харт! Я должна знать правду! – настойчиво воскликнула Ивонна.
– Ты уверена? Что ж… – Хартвиг тяжело вздохнул. – Тебе не привиделось. Полагаю, все произошло так на самом деле. А я-то еще сперва удивился, откуда тогда на месте схватки взялся волк! – Он покачал головой. – И только потом, когда Вернер пропал, понял, что…
Воин замолчал, и Ивонна нетерпеливо вскрикнула:
– Понял что? Говори же, Харт!
То, что Хартвиг поведал ей о заклятии, наложенном на Вернера, повергло Ивонну в оцепенение.
– Выходит, превращение завершилось, – закончил свой рассказ Хартвиг.
На глазах Ивонны закипели слезы, голос дрогнул:
– Получается, что, отводя от меня удар, он понимал, что окончательно превратится в зверя?
– Уверен, что так, – подтвердил Хартвиг и добавил: – Он ведь уже не в первый раз готов был отдать жизнь за тебя. Вспомни, как он исцелил тебя после нападения орков и чуть не погиб от ран сам, как спас тебя тогда на озере. Думаю, увидев, что тебе грозит опасность, он даже не сомневался.
Ивонна отвернулась, не желая показывать слезы, которые покатились по ее щекам.
Хартвиг отступил назад, чтобы не тяготить девушку своим присутствием.
– Подожди, Харт, – остановила она его.
Воин подчинился, подождал, когда молодая хозяйка возьмет себя в руки.
– Скажи, есть ли надежда, что заклятие можно снять?
Помолчав, Хартвиг вымолвил:
– Если кто и может сделать это на всем белом свете, то только волшебник, который его наложил.
– Как его найти? – Влажные от слез глаза Ивонны сверкнули решимостью, девушка подалась вперед, и Хартвиг вновь узнал в ней ту отважную и упрямую Ивонну, какой она предстала перед ним в Трамории, когда искала гостиницу, нанимала для Вернера лучшую целительницу, отдавала распоряжения, связанные с путешествием. Неужели этот парень стал влиять на Ивонну еще тогда? Неужели это ради него в ней просыпается желание свернуть горы?
– Думаю, найти его будет несложно, – рассудил Хартвиг. – Сомневаюсь, что в деревне, откуда родом Вернер, живет много волшебников.
Глаза Ивонны засияли надеждой.
– Харт, – взмолилась она, – ты сделаешь это ради меня? Найдешь учителя Вернера? Прошу, найди его и привези сюда.
– Но почему сюда? – удивился Хартвиг.
– Я чувствую, Вернер где-то поблизости, – взволнованно пробормотала Ивонна, и на ее щеках вспыхнул лихорадочный румянец. – Он не мог уйти далеко.
– Он волк, – со скепсисом заметил Хартвиг. – Мы не сможем изловить всех волков в округе и предъявить их волшебнику.
– Прошу, Харт, ты только привези его сюда! А там мы уже разберемся.
Наутро Хартвиг выехал в окрестности Меласема, откуда был родом Вернер. А к полудню воины Корнелия разнесли по всей округе новый указ господина: отныне в землях Корнелия запрещалась охота на волков.
Предприняв все, что было сейчас в ее силах, Ивонна принялась ждать. Каждый день на закате она выходила на балкон, откуда была видна дорога, ведущая на Фергал, и до боли в глазах всматривалась вдаль. Хартвиг еще не успел добраться до деревни Вернера, а Ивонна уже отчаянно ждала его возвращения.
В один из вечеров на дороге показался всадник, а за ним еще пятеро. Мужчины гнали коней во весь опор, направляясь к замку, и Ивонна взволнованно вцепилась в поручень балкона. Сердце отчаянно забилось: а вдруг среди них Харт с волшебником? Но когда первый всадник приблизился, Ивонна с досадой закусила губу. Дамарис! Зачем он здесь? Девушка нервно обхватила себя за плечи и заходила по балкону. Спускаться к нему она не станет. О своем нежелании видеть бывшего жениха она заявила отцу весьма твердо. И услышав, как Дамарис поступил с ней, встретив в пути и не проводив до дома, Корнелий сильно разгневался. Ведь самое страшное испытание – нападение демонов – было еще впереди! И отец, пришедший в ужас от того, что пришлось пережить дочери в получасе езды от замка, не мог простить Дамарису, что тот не позаботился о безопасности Ивонны и отпустил ее одну.
– Я всегда считал, что с Дамарисом ты будешь, как за каменной стеной, – с горечью сказал тогда отец. – Верил в то, что, когда меня не станет, он сможет защитить тебя, будет беречь от всех опасностей. Но то, как он поступил, просто возмутительно. Служение дяде для него оказалось важнее твоей безопасности. Даже если бы ты сейчас принялась его оправдывать, я бы не стал тебя слушать и разорвал помолвку.
Ивонна и не защищала Дамариса. А после слов отца только вздохнула с облегчением, что нежеланной свадьбе не бывать. Она даже не надеялась, что убедить отца будет так просто, ведь прежде тот всячески одобрял союз с Дамарисом и считал его лучшей партией для нее.
«Надеюсь, что отец выставит его вон. Даже видеть его не хочу!» – подумала Ивонна.
Чтобы как-то успокоиться, она взяла книгу про Торвальда и раскрыла наугад. Книга открылась на странице с картинкой, на которой рыцарь стоял в профиль, освещенный лунным сиянием. И в памяти Ивонны мгновенно ожила та ночь в гарнизоне, когда она встретила Вернера во дворе… Вспомнилась игра теней на лице молодого мага. Неспроста тогда у нее возникла мысль, что Вернер наполовину принадлежит свету, а наполовину – тьме. Он уже тогда подвергся действию заклятья и скрывал превращение под просторным плащом.
Вот почему его походка была нетвердой и неуклюжей, а последние дни путешествия он не расставался с перчатками. Недаром Бенедикта считала его странным и не раз делилась с ней своими подозрениями.
– Госпожа Ивонна…
Она, вздрогнув, захлопнула книгу. На балкон вошла юная служанка, и глаза ее взволнованно блестели.
