– Думаю, тебе лучше уйти, – нахмурился волшебник, стиснув посох.
Но Дамарис отшвырнул его в сторону и протянул руки, пытаясь схватить Ивонну. Звонкая пощечина, которую влепила ему девушка, стала для него полной неожиданностью. На миг Дамарис замер от изумления и обиды, но затем с рычанием бросился на Ивонну, и его широкая сильная ладонь, покрытая бурыми пятнами крови убитой им волчицы, взметнулась вверх. В последний момент он сдержал себя и не ударил строптивую невесту.
Ивонна остолбенела от ужаса и не могла шевельнуться. Все произошло так быстро, что упавший Гидеон еще не успел встать на ноги, и защитить ее было некому. Инквизитор Винсент с явным одобрением взирал на них со стороны, и на его губах застыла гадкая ухмылка. Ивонна уже заранее чувствовала жар пощечины на своей щеке, представляла жесткую хватку Дамариса, когда Винсент будет зачитывать слова бессмысленного ритуала. Она уже ощущала вкус крови, который оставит на губах злой поцелуй Дамариса, похожий на укус вампира… А потом хоть в реку с обрыва, только бы смыть это бесчестье…
Но внезапно сбоку мелькнула серая тень: крупный волк, отшвырнув Дамариса от Ивонны, сбил его с ног. Ивонна в изумлении смотрела, как зверь навис над Дамарисом, прижав его к полу и зло рыча.
– Вернер, – еле слышно вырвалось у нее.
Но волк услышал, повернул к ней большую голову и насторожил уши, ловя каждый звук. Желтые глаза уставились на нее пристально и изучающе. В волке не было ничего человеческого, но каким-то внутренним чутьем Ивонна понимала, что не ошиблась.
Она отыскала взглядом Гидеона, торопясь рассказать ему о своей догадке, чтобы тот быстрее снял заклятье. Но волшебник не смотрел на нее: он с озабоченным видом перебирал костяные руны, которые высыпал на ладонь из синего тряпичного мешочка.
Воспользовавшись тем, что волк отвлекся, глядя на Ивонну, Дамарис ухитрился подобрать выроненный клинок и с неимоверной силой ткнул им волка в бок. Зверь с визгом отскочил, Ивонна с ужасом увидела, как серая шкура окрасилась кровью. А Дамарис, вскочив на ноги, бросился к Гидеону и выбил из его ладони руны. Костяные пластинки со стуком рассыпались по каменному полу. В следующий миг Дамарис, коснувшись острием меча шеи волшебника и наслаждась своей властью над ним, одним легким движением разрубил завязки плаща так, что тот упал к ногам Гидеона. Оставшись без плаща, Гидеон словно лишился своей магической ауры. В одной рубахе и штанах, заправленных в сапоги, он мгновенно утратил всю свою важность и солидность. А Дамарис, с превосходством глядя на побелевшего от оскорбления волшебника, вновь упер острие меча ему в шею.
– Хотел меня заколдовать? – с угрозой произнес он. – Зря. Я убью тебя, а Винсент подтвердит, что ты был чернокнижником и служил Мортис, и я сделал богоугодное дело. Правда, Винсент?
Дамарис обернулся, выискивая взглядом инквизитора, но наткнулся только на гневный взор Ивонны, которая присела рядом с волком и осматривала его рану.
– Винсент ушел, – вымолвила она с ненавистью. – Сбежал, как заяц, испугавшись волка.
– Ничего, – менее уверенно произнес Дамарис, не опуская меча. – Винсент подтвердит все, что я скажу.
– Тогда тебе придется убить и меня, – произнес Корнелий. Он ступил на балкон и прислонился к двери, чтобы не упасть. – Потому что я не стану молчать и поведаю всем, что ты – лжец и подлый убийца.
– Папа! – Заметив кровь на лице Корнелия, Ивонна бросилась к отцу.
Это отвлекло Дамариса. И волк, воспользовавшись моментом, бросился на него. Свистнул клинок, рассекая воздух. Гидеон едва успел отскочить назад… И вот уже зверь и человек, вцепившись друг в друга, покатились по балкону. А Гидеон, разжав кулак с той самой руной, которую он искал, торопливо забормотал заклинание.
Вспышка света – и в стальных доспехах Дамариса беспомощно барахтается крупный бурый волк. А другой, серый, с раной на боку, отскочив в сторону, в растерянности наблюдает за противником. По сравнению с бурым, серый кажется меньше и слабее.
– Ты превратил Дамариса в волка! – ошеломленно воскликнула Ивонна, переведя взгляд с бурого зверя на Гидеона. – Ты ошибся! Ты должен был расколдовать Вернера!
– Нет, я не ошибся, – веско произнес волшебник, набрасывая на себя поднятый с пола плащ.
Ему пришлось удерживать рукой разрезанные завязки, чтобы плащ не свалился с плеч. Он открыл рот, чтобы объяснить что-то Ивонне, но не успел вымолвить ни слова. Бурый волк освободился, словно от стальной скорлупы, от доспехов и бросился на Гидеона с явным намерением вцепиться ему в глотку.
Волшебник в смятении вскинул руки, стремясь защититься. Плащ соскользнул к ногам. Запутавшись в нем, Гидеон упал прямо навстречу оскаленной волчьей пасти, с которой капала слюна. И живое воображение Ивонны тут же нарисовало страшную картину: острые волчьи зубы смыкаются на горле мага, не оставляя шансов на спасение.
Но за мгновение до ужасной развязки серый волк опередил бурого и отбросил его от волшебника. С воем и визгом покатившись по балкону, звери сцепились не на жизнь, а на смерть. Летели в стороны клочья шерсти, щелкали челюсти с острыми зубами, нанося противнику рваные раны. Словно ураган пронесся перед глазами Ивонны. Затем, стремительно откатившись в стороны, волки, взмыв в прыжке в воздух, бросились друг на друга, на мгновение заслоняя солнце, застывшее над лесом. И в следующий миг, вцепившись друг в друга смертельной хваткой, переваливались через ограду балкона и рухнули на плиты двора.
Ивонна с криком бросилась к парапету балкона: оглушенные падением с высоты волки лежали на расстоянии двух шагов друг от друга. Бурый, поскуливая, сучил лапами, пытаясь подняться. А серый лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Двор был пуст. Воины Хартвига оттеснили к воротам людей Дамариса.
Слева от Ивонны встал отец, успокаивающе положил руку ей на плечо. По другую руку остановился Гидеон. Свесившись с балкона, он посмотрел вниз. Внизу мелькнул синий плащ инквизитора – Винсент торопился покинуть замок.
– Только бы не опоздать, – воскликнул волшебник.
Его голос донесся до Ивонны словно издалека, будто они не стояли рядом, а находились на разных берегах того озера, из которого ее спас Вернер. А затем она услышала слова заклинания – быстрые, прерывистые, показавшиеся ей совершенно бессмысленными. Ивонна, не отрывая взгляда, смотрела на распростертого на земле волка. По щекам ее, застилая взор, текли жгучие слезы, они превращали силуэт зверя в бесформенную серую кляксу. И вдруг силуэт начал менять цвет, вытянулся, удлинился.
– Смотрите! Это не волк! – воскликнул Корнелий.
Ивонна торопливо вытерла слезы и увидела, что на месте серого волка лежит спиной к дому обнаженный мужчина. Его лица не видно, темные волосы растрепаны, но Ивонна почувствовала, что это…
– Да это же Вернер! – донесся со двора голос Хартвига.
Крайне удивленный воин склонился над юношей.
«Он жив?» – хотела спросить Ивонна, но от волнения не смогла вымолвить ни слова.
– Как он? – перегнувшись через перила, крикнул Корнелий.
– Живой! – с радостью ответил Хартвиг. – Только ранен. – Воин скинул с себя плащ, чтобы прикрыть наготу Вернера.
Со стороны ворот донеслись ликующие крики воинов – люди Дамариса были отброшены за пределы замка и отступали, смирившись с поражением.
Бурый волк, поднявшись на ноги и угрожающе рыча, сделал шаг к Вернеру, но Хартвиг выхватил меч, и волк, поджав хвост, попятился и обратился в бегство. Он вихрем помчался к закрывающимся воротам и в последний момент успел выскочить наружу.
Ивонна этого не видела. Она неотрывно смотрела на неподвижное тело, накрытое плащом Хартвига. «Он жив, – стучало ее сердце. – Он жив!»
Во дворе появился Гидеон, он склонился над Вернером, приподнял плащ, чтобы осмотреть юношу и исцелить его раны.
Ивонна отвела глаза и стыдливо отвернулась. И в тот же миг окрестности огласил громкий звук охотничьего рога, донесшийся со стороны ближайшей деревни. Ему вторил еще один – с противоположной стороны. Затем еще один и еще.
