дворе побегает, порезвится.
Ученица Селены как-то странно посмотрела на меня, но ослушаться не посмела.
Надеюсь, на сегодня это все. Я осторожно выглянула за дверь, но посетителей, ожидающих своей очереди, не обнаружила. Зато учуяла волшебный запах мяса и жареных овощей, доносившийся из кухни.
– Деточка моя! – всплеснула руками нянюшка Агата, вывернувшая из-за угла.– Наконец-то освободилась! Идем же обедать!
Отведав немного мяса, испив два бокала сладкого красного вина, я уже было смирилась с судьбой-злодейкой и решила задержаться в Средневековье на пару-тройку дней. Отдых на лоне природы и натуральная пища никому не помешают. Тем более когда к моим услугам собственный сад из роз, девственные дубравы, цветочные лужайки и целый штат вышколенных поваров и служанок. Вот верну личику сияющий вид, обзаведусь нежным румянцем, наберу пару килограмм для пущей женственности – а там уж можно и о возвращении домой подумать. Тем более что пока от меня не требуют ничего сверхъестественного и все необходимые зелья и амулеты хранятся в кладовой в широчайшем ассортименте.
Идиллия была прервана нашествием очередных гостей.
– Госпожа, тут к вам…– пролепетала испуганная Софи.
– Священная инквизиция! – гаркнул румяный толстяк, вкатываясь в парадный зал.
Следом за ним шествовали десять вооруженных воинов. Выстроившись вдоль стола, они обнажили мечи и приняли угрожающую позу. Выглядело впечатляюще.
– Попрошу всех разойтись! – велел толстяк, грозно глянув на сидящих за столом.– Госпожа волшебница, а вас я попрошу остаться.
Слуг тут же словно ветром сдуло. Неторопливо выкатилась из-за стола нянюшка Агата. Захватив булочку и яблоко, убежала Рокси. Последним покинул стол Ив.
Никто не собирался меня спасать. Никто не вступился за мою честь. Никто не выразил удивления. Такое чувство, что священная инквизиция является в замок дважды на дню, а раз в неделю Селену сжигают на потеху публике, а затем она возрождается, как птичка Феникс.
Вот только я – не Селена, и со мной этот фокус не пройдет.
– Вы обвиняете меня в колдовстве? – наивно поинтересовалась я.– Тогда мне нечего бояться. Я не умею колдовать.
– Тогда тебе есть чего бояться, девонька,– отпивая вино, размазывая его по пышным усам, пригрозил толстяк.– Если ты не заговоришь печень у Марфуса, подагру у Дина и геморрой у Ронни, ты – горсть пепла.
Из стройного ряда рыцарей выступили три бравых солдатика со скрюченными лицами и с надеждой уставились на меня.
– Я горсть пепла,– повторила я.– Но я не согласна! Это противоречит Конвекции по правам человека!
– Совсем девка сдурела со своими снадобьями,– поразился толстяк, доставая из кошеля на своем поясе свиток.– На-кась, погляди-ка, это еще список от моей дочурки и женушки.
Похоже, что сжигать меня они не собираются. Пока.
Уняв дрожь, я развернула свиток и уставилась на список эликсиров и волшебных прибамбасов, длиной в два с половиной метра. Запросы у женской половины семьи инквизитора были ого-го.
Крем вечной молодости, шампунь для роста волос, эликсир веселья, ароматная жидкость для тела, крем, убивающий волоски,– это лишь малая толика того, в чем крайне нуждалась инквизиторова жена.
Дочь требовала духи, притягивающие женихов, пять видов приворотного зелья разной степени интенсивности, мазь от прыщей и эликсир фиалкового дыхания.
В конце свитка было приписано размашистым почерком: «Госпожа волшебница, если вы пришлете мне заколдованную булавку, чтобы я могла проследить за своим мужем, когда он говорит, что уезжает на работу, а я уверена, что он опять будет щипать красивых девок за непотребные места и заставлять скакать перед ним голышом, я буду век молиться на вас и прослежу за тем, чтобы ни один волосок не упал с вашей головы! C уважением, Патриция.
P.S. Совсем извелась с этим паразитом – мочи нет!»
Еще чуть ниже было послание от дочери инквизитора: «Дорогая бабушка-ведьма, пришли мне такую мазь, чтобы моя грудь выросла пышной и красивой. А то у всех моих подруг растет, а у меня нет! А еще мне необходим амулет для чтения мыслей, чтобы я смогла узнать, любит ли меня маркиз Барабас, и было ли что-то у Амелии с Виктором! Целую, Люси».
Вот тебе и святая инквизиция! Да тут каждый подписал себе приговор на десяток сожжений. Или дамы начитались отчетов из пыточной камеры и возжелали заполучить все волшебные удовольствия в личное пользование.
– Чего расселась, дочка? – поторопил меня инквизитор.– Бегом в свою варильню! – И с важностью добавил:– Мне еще шесть домов по плану обойтить надобно.
– А я? – робко поинтересовалась я.– Вы меня сжигать когда будете?
– Тебя? – басом расхохотался толстяк.—Ну ты, девонька, и шутница! Куда ж мы без тебя?
Грозные рыцари покорно расступились передо мной, и я помчалась на поиски Рокси и Ива. Потому что совершенно не представляла, как наколдовать неоскудевающий кошель для самого инквизитора и как заговорить недуги его подчиненных.
К счастью, надежды, возложенные на бездонную кладовую, оправдались. Рокси вручила мне большинство необходимых зелий и даже заколдованную монетку, притягивающую к себе деньги,– то, что нужно для неоскудевающего кошеля!
– Только эликсира остроумия и укрепителя памяти у меня нет,– жалобно протянула я, выставляя перед инквизитором гору разноцветных склянок и раздавая недужным воинам волшебные лекарства.
– Что ж поделать, придется жечь,– равнодушно протянул инквизитор, поднимаясь из-за стола.– Жалко, такая молодая, красивая дивчина. А худющая-то какая! Что ж ты, сама ведьма, а телеса попышнее наколдовать не можешь!– укорил он меня.—Ну как тебя, такую дохлую, жечь-то? Вспыхнешь, как спичка, и пяти минут не прогоришь. Зря только честной народ собирать!
Я, покачнувшись, ухватилась за край стола.
– Шутка! – расплылся он в улыбке минутой позже.– Куда ж мы без тебя, милая? А над этими эликсирами пусть другие твои товарки умишко ломают. Не одна ж ты у нас спасительница.
Меня так и подмывало спросить у колоритного гостя, кого же в таком случае они сжигают на кострах, но я благоразумно промолчала и с радостью проводила инквизиторскую процессию до крыльца.
– Надеюсь, на сегодня это все,– провозгласила я, когда все вернулись за стол, чтобы закончить трапезу.
Я же была сыта по горло общением с инквизицией, поэтому присела в кресло у камина, в котором потрескивал огонь. Несмотря на лето, в замке было прохладно.
Не тут-то было! Не прошло и десяти минут тишины, как в зал ворвалась очередная порция непрошеных посетителей.
– Госпожа волшебница, помогите! – возопил первый посетитель и со всего размаху плюхнулся мне в ноги, порядком отдавив правую.
– Помогите! – вторил ему другой и пал рядом, затеяв возню за право уткнуться лбом в мою левую туфлю.
– Но часы приема окончены,– попыталась возразить я.
– Не погуби-и-и-те! – расходился первый.
– Не дайте погибнуть смертью лютой! – расхрабрился второй, глядя на потерявшую дар речи «госпожу волшебницу» и трактуя мое молчание на свой лад.
Видимо, затянувшаяся пауза послужила сигналом к наступлению, ибо в тот же момент хором грянуло:
– Не оставьте детей сиротинушками! – и в зал влетело с полдюжины ребятишек разных возрастов, и все с любопытством уставились на меня.
– Ой, тятенька, а что это вы там делаете? – выкрикнула одна из девочек, наклоняясь и заглядывая в
