условный сигнал. Я открываю дверь. За ней действительно стоит моя дочь. Лицо грустное, только глаза лукаво поблескивают. Опять что-то хитрит.
— Что-нибудь случилось? Тебя спрашивали?
— Да, — отвечает она плаксивым голосом. — По географии.
— Проходи же! Ну, и как?
— Тройка.
— Почему тройка? Ты же выучила!
— Выучила, но… Я сказала, что Балканский хребет начинает свое течение от Дуная…
— Ну-ка, давай дневник!
Маргаритка вытаскивает из кармана свернутый в трубку дневник и с поникшей головой, едва удерживаясь от смеха, подает его мне. Я нахожу отметки, и квартира наполняется радостным, торжествующим смехом.
— Шесть, шесть, глупенький. Шестерка[1].
— К чему ты разыгрываешь эту комедию?
— А ты какие комедии разыгрываешь с мамой?
Я с улыбкой развожу руками. Прыжок, и маленькая Маргаритка повисает у меня на шее.
— Ты рад, папуля?
Вместо ответа я целую ее в розовую щечку.
— Только тут, — замечаю я, — не шесть, а шесть с минусом.
Маргаритка отпускает мою шею:
— Большая важность — минус! Главное — цифра!
— Но ты все же скажи, за что тебе минус поставили?
— А, так… за уверенность.
— За какую такую уверенность?
— За какую?.. Когда я вышла к доске, сердце мое делало вот так.
Сжимая руку в кулак, Маргаритка показывает, как билось ее сердце.
— И голос вначале не слушался меня… Учительница подумала, что я онемела.
— Как так? Ведь ты учила!
— Учила, но во всем Дунайская равнина виновата. Ты знаешь, сколько там одних городов… Хотя откуда тебе знать. А Коларовград… Я сказала, что там открыт первый театр. Этого нет в учебнике, и все готовы были лопнуть от зависти. Учительница велела повторить еще раз, чтоб про это знали все в классе.
— А сама ты откуда об этом узнала?
— Я прочла в одной маминой книжке… Слушай, папочка, когда мама придет, смотри не проговорись, что у меня шестерка. Скажи: «Тройка». Потом можешь добавить: «Не хочу я видеть в своем доме ребенка, который не желает учиться…» И еще скажи: «Придется с ней по-другому, надо лупить…» Только ты сердито, ладно? А я буду стоять в углу и реветь. Вот она рассердится, да?
— Куда тебе плакать, когда ты вся сияешь.
— Заплачу, не беспокойся. Раз понарошке — заплачу. Только ты не сумеешь быть сердитым, все усмехаешься… Иииий, звонят! Это она! Папа, делайся сердитым, ну пожалуйста! Вот еще, не может притвориться!..
Открываем дверь и начинаем разыгрывать комедию. Но наша мама артистка, и обмануть ее нелегко. Все это ей знакомо, и она сразу догадывается, в чем дело. Плачущая горькими слезами Маргаритка бросает на меня взгляд, полный укора: эх, ты, опять все испортил!
Мама накрывает на стол, и мы все садимся обедать. Поев суп, Маргаритка глубокомысленно замечает:
— Хорошо, когда ребенок приносит шестерку, а, мама? И обед вкуснее, и всем весело… А если на самом деле получит тройку, наверное, и есть не захочешь.
Мы, разумеется, соглашаемся с этими полными глубокого смысла словами.
Лебединое озеро
Сегодня я возвращаюсь с работы несколько раньше, чем обычно. Захожу на кухню, и первое, что мне бросается в глаза, — это большая яркая афиша, висящая на стене. Афиша украшена картинками, вырезанными из старого русского букваря, и вот что на ней написано:
Значит, это сюрприз, который дома готовят для меня уже давно. Результат постоянного шушуканья и перемигивания, наблюдавшихся в течение целой недели.
Я достаю красный карандаш и исправляю на афише грамматические ошибки. Внизу ставлю отметку «пять с минусом».
Затем прохожу дальше. «Уважаемая публика» уже собралась в гостиной. Тут восседают две бабушки, трое детей дворничихи и тетя Елена, наша дальняя родственница, одинокая женщина; она любит Маргаритку, как родную дочь, и очень ее балует. Ширма, отделяющая мою библиотеку от гостиной, раздвинута, за ней слышится нетерпеливое шушуканье.
— Кто пришел? — забеспокоилась Маргаритка.
— Дядя Петр, — в один голос отвечают трое детей дворничихи: они, как видно, очень волнуются.
— Папа, ты прочел афишу?
— Прочел, — говорю я в ответ. — Но и тебе самой не мешало б прочесть ее повнимательнее.
По ту сторону занавеса наступает молчание. Наконец там слышится несколько смущенный голос Маргаритки:
— А что? Есть ошибки?
— Есть. Я тебе поставил пять с минусом.
— Ну, будет тебе, оставь ребенка в покое! — вмешивается тетя Елена. — Девочка так волновалась, когда писала.
К единственному креслу в гостиной прикреплена табличка с надписью: «Ложа № 1, для папы». Я усаживаюсь на этом удобном месте и жду. Дети дворничихи от нетерпения хлопают в ладоши.
— Готово? — спрашивает мама.
— Готово.
Снова шушуканье, и наконец перед занавесом появляется Маргаритка. На ней пышное белое платье и легкие балетные туфельки. К волосам приколота искусственная коса, взятая напрокат в мамином театре. Хотя цветом своим коса заметно отличается от волос, но это не имеет значения. Мы все аплодируем, а дети дворничихи, неизвестно зачем, кричат «бис». Маргаритка кланяется несколько неловко — она еще не преодолела своего смущения. Обе бабушки готовы прослезиться.
Наступает тишина.
— Дорогие товарищи, — громко, хотя и не очень уверенно обращается к зрителям Маргаритка, — сейчас вы увидите балет «Лебединое озеро». В роли Галины Олановой…
— Улановой… У… У… — слышится за сценой голос суфлера.
Это мама. Она сегодня не только суфлер, но и рабочий сцены, и осветитель; кроме того, она заменяет целый оркестр.
— В роли Галины Улановой выступает Маргарита Петровна Незнакомова. Сейчас начинается балет…
