побежали к речке.
С разбега бросились они в воду и давай плескаться, плавать и нырять. Им было так хорошо и весело! Никто не кричал с берега: «Витя, вылезай!», «Вова, не заплывай!» Никто не хватал их за копыта и не тянул из воды. Плавай и ныряй сколько хочешь.
Накупавшись, они лежали на берегу, валялись и кувыркались в траве.
Потом снова купались-плескались, плавали и ныряли, забыв обо всём на свете.
Никто им не мешал. В том месте берег был безлюден. Только далеко-далеко под ивой сидел какой-то старый рыбак с удочкой. Но он был очень упорный рыбак, сидел, уткнувшись в поплавок, и ничего на свете не замечал.
Солнце уже клонилось к закату, тени удлинились, потянуло прохладой.
— Ой, Витька, что ме-е себе думае-ем! — промекал вдруг Вова. — Ведь папа уже с работы пришёл. Нам же к тёте на име-енины.
— Скорее на бе-ерег! — пробекал Витя.
Они выскочили на берег, отряхнулись.
— А где-е же колдун? — растерянно заблеял Витя. — Нам же надо уже пре-евращаться в мальчиков.
— Конечно. Ме-е же ме-е можем так идти на име-енины! — жалобно замекал Вова.
— Может, вот это он? — И Витя показал копытом на рыбака под ивой.
— Ме-е похож! Совсем ме-е похож! — вздохнул Вова.
— Может, он пре-евратился. Раз он нас смог пре-евратить, то и сам может пре-евратиться в кого угодно. Побежали.
И близнецы-козлята поскакали вдоль берега к рыбаку.
— Дяденька колдун! Пре-евращайте нас скорей обратно в мальчиков! — решительно забекал Витя.
— Нам надо к тёте на име-е-енини! — замекал Вова.
Рыбак поднял голову, обернулся, глянул на них:
— Фу! Какие-то козлята!
И снова уткнулся в поплавок.
— Пре-евращайте скорей! — настойчиво забекал Витя.
— На име-енины надо! — замекал Вова.
— Вот разбекались-размекались! Рыбу мне распугаете. Только клевать начала. Ну-ка кыш! — и рыбак сердито махнул на них рукой. А затем поднял комок земли и бросил в них. Козлята вынуждены были отбежать. Нет, это был не колдун. Это был обычный рыбак. И он не понимал их козлиного языка. Для него это было просто бекание и мекание.
И только тут до близнецов-козлят дошёл весь ужас их положения. Они не могли объясняться с людьми. Не могли даже рассказать, что с ними случилось. Люди не понимали их козлиного языка. Это ж и папа с мамой не поймут и не узнают их. Нельзя в таком виде возвращаться домой. Близнецы-козлята растерянно переглянулись и… заплакали.
И вдруг вода в речке у берега возле них забурлила и забулькала, как она булькает в кастрюле, когда закипает, — причём большими-пребольшими пузырями.
Пузыри один за другим поднимались и лопались, выпуская пар.
Поднимется, вспучится большим таким полушарием и лопнет. Поднимется-поднимется и лопнет. И оттуда пар. И вот вдруг один такой пузырь поднялся, лопнул и из-под него появилась… голова колдуна. А потом и он сам. Причём он не выплыл из воды, а вынырнул сухой-пресухой, словно вода его не касалась.
— Уф-ф! — сказал колдун, ступая на берег. — Уф-ф! Запарился.
И действительно, от него валил пар, как от чайника.
— Ой! Пре-евращайте нас скорее! — отчаянно забекал Витя.
— На име-енини! — отчаянно замекал Вова.
— Эх, Видивитя! Эх, Видивова! — тяжело покачал головой колдун. — В том-то и дело… Думаете, почему это я задержался? Бегал же домой, заглядывал в колдовские справочники и учебники. Забыл я, несчастный, как это делается. Забыл нужное заклинание. Всё-таки я любитель, самоучка. Но так и не нашёл ничего. Не успел. Ведь сейчас солнце садится, и мне больше нельзя здесь быть. Или идёмте со мной, или придётся вам всю ночь до утра быть козлятами.
Близнецы-козлята озадаченно переглянулись. Вот это да!
— Да не бойтесь, это совсем близко — на обратной стороне речки. Я быстренько найду заклинание, и через каких-нибудь несколько минут вы снова станете мальчиками. Только поскорей, ведь солнце совсем садится.
Ну что было делать близнецам? Как подумали они, что на всю ночь останутся козлятами, то даже хвостики у них задрожали. Они даже не сообразили, как это колдун живёт на
— Поскорей! — повторил колдун и шагнул в воду. И вода забурлила, задымилась и расступилась перед ним. Витя и Вова засеменили за колдуном. А потом их окутал пар, и они уже ничего не видели.
Долго идти им не пришлось. Прошла какая-то минута, и они вышли на берег
— Видивис-Видивас-Видивис-Пампас! — громко сказал колдун.
Ворота заскрипели и открылись.
Первое, что увидели близнецы-козлята, когда зашли, — это большой костёр, на котором что-то жарилось. У костра сидел здоровенный клыкастый кабанище с ключами и с ножом на боку. Перед ним лежала какая-то книжка. Он вырезал из неё лезвием страницы, комкал и бросал в костёр. Увидев колдуна, кабанище вскочил, низко поклонился и произнёс:
— Приятного аппетита!
— Приятного! — ответил колдун.
Так, наверное, здесь принято было здороваться, ведь ни кабанище, ни колдун в это время ничего не ели.
После этого кабанище подскочил к воротам и запер их на большой засов.
И вдруг колдун захохотал и швырнул костыль в огонь. А сам затанцевал, припевая:
— Обманули дураков на шестнадцать кулаков! Обманули дураков на шестнадцать кулаков!
Совсем как Васька Бобырь из их детсада, который постоянно дразнился.
И только тут они увидели, что колдун совсем не хромой, что у него две превосходных ноги. И с ужасом поняли, что он их коварно обманул и они попали в ловушку.
Нахохотавшись вдоволь, колдун хлопнул в ладоши и крикнул:
— Эй, Бош Бермак!
Словно из-под земли вырос рыжий здоровенный детина:
— Придворний мясник королевы Бош Бермак вас слушает, Ваше Высокочародейское Колдунство!
— Возьми этих двух глупых козлят, Бош Бермак, и поставь в стойло. Да накорми хорошенько, чтобы до утра не отощали, а то королева Пуршама будет недовольна. Это же почётные гости королевы. Ха-ха-ха! Поэтому следи! Если с ними что-то случится — я из тебя сделаю горстку пепла. Видивис-Видивас-Видивис- Пампас! — и колдун исчез.
Бош Бермак набросил на Витю и Вову верёвку и потащил.
Королевский мясник шёл и весело пел такую песню:
