Дмитрий Нестеров
Скины: Русь пробуждается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Довольно сложное дело — быстро принимать нужные решения. Как раз в эту пору и закончилось отрочество Кваса. Три года довольно безобидной халявы в колледже ушли в небытие, а эпопея с экзаменами в Полиграфическую Академию завершилась две недели назад, когда Квас ознакомился с оценкой, полученной им за экзаменационный диктант. Итак, диплом был защищен, Академия ему не светила, и теперь наш герой стоял один на один с взрослой жизнью и медленно надвигающейся армией. Первые робкие поиски работы шли неудачно — начальство узнавало, что Квас только из колледжа, и, поглядывая на обритую под ноль голову соискателя, вежливо завершало разговор.
— Люди с утра ходят и ищут, а ты как думал? Само к тебе ничего не придет, — так все чаще и чаще говорила ему мать. — Нам с отцом уже не по двадцать лет. Ты сам видишь, какая сейчас жизнь.
— Ладно, мам, отстань, — начинал огрызаться Квас, — ну сколько раз можно говорить одно и то же? — Так ведь ты и делаешь одно и то же. И потом — что значит «отстань»? Что значит «отстань»?
— Завтра понедельник. Ты вообще собираешься газеты покупать?
— Ох, уже понедельник… Да, да, собираюсь.
— Да, пора уж и пошевелиться. Утром деньги возьмешь — я оставлю под телефоном.
Понедельник. Ассортимент газет тот же, что и неделю назад. «Есть работа — нужна работа» и «Работа для Вас». После покупки газет Квас отправился на «Комсомольскую»- прикупить сигарет на толкучке у «Трех вокзалов».
За последние три года доходы семьи можно было вычислить по тому, что он курил. Квас начал курить на втором курсе, и начал во здравие — с «Кента». Потом плавно скатился на «Честер». После того, как папашу «ушили» из довольно приличного издательства, Квас перешел на «Петрушу». Одним прекрасным августовским утром, после дружеской пивной попойки, он вылез к метро за сигаретами и на ценнике рядом с «Петром» увидел цифру 12. «Да, блин, пора с этим завязывать, — сказал себе Квас, помотав головой, — чтоб уж от пива такие глюки шли!» Это оказался не глюк, а августовский обвал. С куревом Квас сел в глубокую яму. Начались мучительные поиски подходящих сигарет. «Пегас», «Ява», которая ни черта не тянулась. Скоро он раскопал «Новость» — неплохие сигареты, но из жердей, которые в них попадались, вполне можно было построить себе шалашик. Но кто ищет — тот всегда найдет, и Квас остановился на «Тройке». Покупать сигареты в розницу — не для бедных, и Квас старался отовариваться на «Трех вокзалах», благо не далеко.
Частая грубость с матерью шла от некоторой слабости. Тупая агрессия во все стороны — действительно, признак внутренней неуверенности. Мама была права, и он это знал. Квас хотел работать, но с этим было труднее, чем он представлял себе в технаре. Нужна была масса денег — на новый магнитофон, на курсы, на некоторые шмотки, на то на се — а их не было. Работы пока тоже не было.
Как уже говорилось, Академия Кваса до себя не допустила. Оба захода оказались неудачными. Он был и на пятимесячных курсах, и на двухнедельных, но все это пошло коту под хвост. Сначала Квас доблестно завалил устную литературу и диктант, и хотел прийти на историю — поприкалываться. Мать не пустила — сиди, грызи русский. Квас сидел днями, ночами — грыз, грыз… Второй штурм закончился совсем скоро — в диктанте он насажал столько ошибок, что это зрелище испортило ему настроение на весь день. Из всего их запуска кроме блатных прошел только один ботаник. Ботаник с большой буквы. Это был такой уникум, что по сравнению с ним их ботаничка из колледжа казалась жалким дегенератом. Парень знал буквально все. Вот он и прошел.
Хотя на курсах они недурно проводили время. Занятия были по вечерам, а потом пиво в компании лилось рекой. Общество собралось изысканное. Два наци — Квас, сверкавший лысиной и подтяжками, и Шурик. Высокая такая башня, в очках и с хвостом темно-каштановых волос, по совместительству толкиенутый. Шурик был необычным наци — он имел редкий уклон: был ужасным англофобом. Еще были три девушки — с двоими Квас был знаком еще по технарю, а третья была Наташа. С остальными особо не дружили — народ так себе: ни рыба, ни мясо либо «продвинутая» молодежь. Лекции по литературе были скучными, на русском просто-напросто закручивались гайки, но уж на истории они оттягивались вовсю. Однажды речь зашла о декабристах, и двое начитанных стервецов с издевательской интонацией затеяли диспут, кто же были декабристы — масоны или английские шпионы. Сошлись на том, что одно другому не мешает. Свары на древнерусской истории затевал Шурик, он и вправду знал ее первоклассно, а уж по XX веку обнажал меч Квас. То, что творилось во время истории II Мировой войны, было квалифицировано историчкой как «фашистская пропаганда», а Кваса иначе, как «погромщиком, как эти, с бритыми головами», она и не называла. А как Шурик притащил на курсы свой толкиеновский тын* (
Хотя впереди и была неопределенность, Квас почувствовал некоторую свободу. Он устал за последние месяцы — практика, диплом, эти чертовы экзамены, да еще постоянный родительский дамоклов меч над головой. Что бы ни было дальше, чувство пусть кратковременной, но свободы, опьяняло его. Перед тем как тянуть рабочую лямку, хотелось побездельничать хоть месячишко.
Работа привалила неожиданно. Вечером пришел отец. Ну, как всегда началась эпопея с тапочками. Квас не мог понять почему, но отцовские тапки всегда оказывались на его ногах, а его собственные болтались бог знает где. На отцовских тапках большими белыми буквами было написано «KUBOTA», на его — мелкими и кривыми буковками «ZIKO». Вечернее общение с отцом обычно начиналось с тапочек.
— Да ладно, вот твои тапки, — огрызался Квас. — Вот они, успокойся. Ну, прямо конец света — чужие тапки надел. Удавиться мне теперь на подтяжках, что ли?
Отец всегда приводил доводы, которыми сам Квас обычно пользовался в дискуссиях с антифами в общественном транспорте — о порядке, о дисциплине, но Квас говорил о России, а отец — о тапках и полотенцах.
После обмена тапками отец пригласил Кваса на балкон — покурить и поговорить. Разговор, естественно, зашел о работе.
_ Ну, как с работой?
_ Ну как, ищу.
— Газеты покупал в четверг?
— Покупал.
— И что?
— Да есть кое-что, но опыт везде нужен.
— Ну, пора бы тебе уже работать.
— Я ищу, — Квас недовольно скривил рот и плюнул вниз.
— Значит, не так ищешь… Ну ладно, я вот проходил мимо, знаешь, наверное, у нас тут магазин открылся, там видел объявление?
— А чего там такое?
- Там нужен смотритель зала. Я заходил, разговаривал с администратором. Сказал, что завтра зайдешь.
— А денег сколько платят?
— Завтра сходи и поговори сам.
