старались быть вместе. Для них их дружба была важнее всего. Они дорожили друг другом. Вот и сейчас их, и еще несколько молодых, еще необстрелянных солдат, послали ликвидировать банду террористов.
— Ладно, — не долго думая, согласился Крюков. — Двинули!
— Погоди! Давай я тоже с вами пойду! — капитан Корнеев тоже рвался в бой.
— Нет, Андрюха, ты отряд поведешь. — Крюков посмотрел в глаза кэпу. Он не мог оставить отряд без опытного бойца. Пропадут, молодые еще.
Кэп это отлично понимал. Коротко кивнув, он повернулся к отряду. Оглянулся — Сереги и Толяна здесь уже не было.
— Удачи! — сказал он тихим голосом в сторону леса, в котором скрылись его друзья.
Крюков еще слышал как Корнеев раздает указания бойцам, кто пойдет впереди, кто замыкающим, кто несет раненого… Они вместе со старлеем уже бежали в сторону второго лагеря террористов.
Через некоторое время. Крюков услышал голоса, вскинул левую руку. Гаврилов остановился. Сергей медленно заполз на пригорок чтобы осмотреться, звук шел спереди.
— Есть! — прошептал он, затем спустился чуть ниже. Здесь его уже ждал Гаврилов. — Толян, там четверо ведут Саньку, один, походу старший, идет спереди. Двое держат Саню за руки, он ранен в плечо. Еще один из них хромает сзади, ранен в ногу. У всех калаши, у того что справа с подствольником.
— До лагеря чуть больше километра, услышат, пошлют на помощь своим, — тихо ответил Толян. — Надо действовать сейчас, потом поздно будет.
Из оружия у двоих спецназовцев были «калаши», у Толяна с оптикой и глушителем, у Крюкова с подствольником. Свой автомат с оптикой ему пришлось бросить в первом лагере, в него попала пуля и заклинила механизм. Оставалось подобрать с трупа террориста АК-74 с подствольником ГП-25, и пару гранат к нему. Также у него еще оставался пистолет АПБ с глушителем. И у обоих по две гранаты Ф-1.
— Держи на прицеле того что справа, уберешь его первым, если он шмальнет из подствольника, худо будет, — Крюков говорил спокойно. — Я постараюсь подобраться ближе. Беру замыкающего и левого на себя, а ты после правого сразу гаси старшего.
— Понял, — ответил Толян.
Крюков оставил калаш, надеялся что все получится сделать без шума. Достал АПБ и тихо выдвинулся к цели.
Через полминуты старлей увидел в прицел Крюкова.
— Наглеешь, майор, — послышалось в наушнике Сергея. Он был в нескольких метрах от целей. Слишком близко подобрался.
Хромой замыкающий обернулся, но от неожиданности не успел даже пискнуть — пуля из АПБ попала точно в лоб. Через долю секунды выстрелил калаш Толяна. Держащий заложника за правую руку террорист начал оседать. Санёк это почувствовал, и понял, что нельзя терять ни секунды. Он выхватил правой рукой нож из ножен падающего террориста. В это время начал падать держащий все это время левую, раненую, руку Санька. Это Крюков не терял времени. Санек полностью освободившись, сделал быстрый шаг к старшему, уже повернувшемуся бандиту, и воткнул ему нож в живот. Это, как оказалось, было ошибкой. Старший перед смертью успел нажать на спусковой крючок автомата. Все пули ушли в землю и в сторону, ни кого не зацепив. Но то, чего хотели спецназовцы, не получилось — выстрелы услышат в лагере и вышлют подкрепление.
— Твою мать! — выругался Крюков. — Санек, быстро хватай автомат и уходим!
Санек не заставил себя долго ждать, подобрал калаш, несколько магазинов и бросился бежать за Крюковым.
— Командир, я не мог выстрелить! Сашка закрывал от меня старшего! — услышал из наушника майор.
— Да понял я! Уходим!
Все втроем они бежали к точке эвакуации. Санек успел бросить короткое «Спасибо, мужики!», на что получил такое же короткое «Не за что!». Сзади были слышны выстрелы, бандиты не дремали, у них было преимущество — транспорт. Крюков, Толян и Санёк остановились. Они поняли, что если побегут дальше, подставят и отряд и вертушки, которые ждали их на точке эвакуации. Переглянувшись, они заняли позиции — придется принять бой.
«Хотели как лучше, получилось как всегда», — подумал Крюков.
Они подпустили противника еще на сотню метров, и открыли огонь с трех разных точек. Труднее всего было Саньку — ему приходилось делать практически всё одной рукой. Они отстреливались минут семь. Последние из этих минут они вели огонь одиночными — экономили боезапас. Патроны заканчивались, и сколько бы они не убивали бандитов, казалось, что их меньше не становится. Крюков зарядил последний магазин. Все трое уже мысленно похоронили себя. С каждым выпущенным патроном они понимали — сейчас боезапас закончится, бандиты подберутся ближе, в ход пойдут подствольники, ручные гранаты… Всё, трындец…
Сзади послышался знакомый голос.
— Командир, помощь не нужна?
Крюков оглянулся.
— Андрюха, твою… Какого …. — от удивления у Сергея дар речи пропал.
— А ты чё думал, я спокойно буду слушать, как вас тут на куски рвут?… Хотя кто кого рвет… — Корнеев бросил рядом с Сергеем три магазина к автомату.
— Спасибо, дружище!
— Рассредоточиться! — скомандовал капитан Корнеев бойцам, прибежавшим с ним. Это был все тот же отряд Крюкова.
— Какого хрена ты пацанов то за собой притащил??? — заорал майор сквозь выстрелы, иначе просто его не услышать.
— А ты попробуй их останови, они за мной кинулись и ничего даже слушать не хотели! — кричал в ответ Андрей.
Крюков усмехнулся. С одной стороны ему было приятно, что воспитал таких ребят (ведь это он их всему учил). С другой — он боялся за их жизни больше чем за свою.
К счастью все остались живы. Бой прошел удачно. Почти все бандиты были мертвы, и лишь единицы спаслись бегством. Крюков и Гаврилов поблагодарили ребят за то, что пришли на помощь. Санёк лежал без сознания, потерял много крови. Его уже осматривал медик, сказал — жить будет. «Санька — парень здоровый, сильный и физически и духом. Выкарабкается», — подумал Сергей. На скорую руку для раненого соорудили носилки, положили, и двинулись к вертушкам, которые ждали в точке эвакуации.
— Крюков, твою мать! — разрывался полковник Анищенко. — Ты у меня на дембель рядовым пойдешь!
Майор Крюков стоял в кабинете полковника, напротив его стола. Сам же полковник, как говорится, «рвал и метал». Крюков молча слушал, ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Ты какого хрена ослушался приказа??? Тебе же сказано было вести отряд к точке эвакуации! Ты рисковал жизнями солдат! За пленным бойцом мы хотели послать другую группу… Так, всё, хватит! Я на тебя уже написал нужную бумагу для Громова! И надеюсь, он тебя разжалует и пошлет к чертям собачьим! Пошел вон отсюда! — полковник, даже если понимал что не прав, действовал наперекор себе.
Анищенко и Крюков терпеть не могли друг друга. Полковнику не нравился характер майора, чересчур наглый и бесстрашный. Может быть, это было от зависти, потому что Анищенко не мог позволить себе такое же поведение, его бы сразу погнали из армии за малейший косяк, просто достал уже всех. А Крюкова, в свою очередь, бесило отношение полковника к солдатам. Не дорожил он ими. А еще он уже давно пытается выпинать майора из армии. Причем хочет, чтобы тот вылетел с позором.
Крюков вышел из кабинета. За дверью его ждали друзья — капитан Корнеев и старший лейтенант Гаврилов.
— Чё, лютует? — спросил кэп.
— Да пошел он! — ответил майор.
— Согласен, — сказал Корнеев, а Гаврилов просто кивнул.
— Ладно, я к генералу, — сказал Сергей.
