По следам бездомных Аонид : Вторая тетрадь стихов

И исчезают многие бесследно
Из капища державных Аонид,
Но кто-нибудь беспомощный и бледный
В столетиях грядущих прогремит.

Приемлет он причастье тайн чудесных
И созидаться станет чрез сие
Из смерда малодушного — кудесник,
Из жизни суетной — святое житие.

1937

«Чудак уже нигде не милый…»

Чудак уже нигде не милый,
Я прозябаю как-нибудь,
И только думою унылой
Дано мне юность помянуть.

И, вольным странником кочуя
По чуждым весям, я пою,
Но если я душой почую,
Что сковывают песнь мою,

Меня кручина на смерть ранит
И лира тихо отзвенит,
И с нею в сон последний канет
Бездомный данник Аонид.

1937

«Да, грешен я, но нет святых на свете…»

Да, грешен я, но нет святых на свете,
И только человек, познавший стыд и страх,
Достоин жить и в памяти столетий,
И в думах ближнего, и в книгах, и в стихах.

Нельзя не внять волнению земному,
Нельзя не гибнуть в недрах суеты,
Нельзя не знать, что нет для дерзких дома,
Нельзя не рвать запретные цветы.

И надо жить без лавр и без оваций,
И слушаться лишь самого себя,
И падать надо, надо разбиваться,
И ненавидя мир сей, и любя.

И надо сознавать, что неизбежно
Постигнет нас забвенье, наконец,
И лишь искусству посвящать прилежно
Горение встревоженных сердец.

1937

«Нет для дерзающих свободы…»

Нет для дерзающих свободы
Ни при царе, ни при вожде
И одинаковы везде
Мещанствующие народы.

Всегда и в каждом мирном стане,
Внушая черни злобный страх,
Живут в восторженных сердцах
Неотразимые мечтанья.

И есть бессмертие лишь в этом
Немолчном зове бытия:
Ценою крови честь сия,
Дана пророкам и поэтам.

1936