командиром воздушного судна, Ричард Робб по закону будет оставаться ответственным – «хозяином» самолета.
Робб улыбнулся про себя. Стюардессы испытывали неловкость от присутствия на борту двух командиров, но это было неизбежное зло. Капитан обязан подтвердить свое право быть командиром корабля. И единственный способ сделать это – посадить его в кресло слева, под неусыпное око проверяющего.
Но проблема всегда возникала с теми, кто
Робб взглянул на часы и понял, что спит на ходу. Предстоит двадцать минут проверки в кабине перед вылетом, а потом еще пять часов он сможет поджаривать Холлэнда на медленном огне и заставить его попотеть, прежде чем подпишет его документы. Такая власть его возбуждала, как и возможность контролировать такого зверя, как «Боинг-747».
Рев четырех могучих турбин неподалеку привлек его внимание. Дик Робб остановился у подножия трапа, завороженный видом еще одного «Боинга-747», несущегося по взлетной полосе и поднимающего в небо нос, похожий на подогнутый хобот мамонта.
Сложная хореография главного зала достигла своего апофеоза около 16.30, когда последние нагруженные багажом пассажиры устремились к соответствующим выходам, провожаемые работниками аэропорта, надевшими колпаки Санта Клаусов и широкие улыбки. У стюардесс тоже было праздничное настроение, они направлялись домой в этот зимний день, хотя все были достаточно взрослыми, чтобы провести Рождество вне дома. Мужья, приятели, родители, теплые очаги и елки звали к себе с другого берега Атлантики.
Закрыв двери, освободившись от льда, завершив предполетную проверку, рейс 66 устремился к концу южной взлетной полосы «восток-запад» франкфуртского аэродрома и величественно взмыл в темнеющее небо.
Глава вторая
Когда побережье Англии промелькнуло под носом лайнера компании «Квантум», в кабине пилотов задребезжал зуммер вызова от стюардессы, и не один, а пять раз подряд.
Подобный сигнал не предусматривался никаким происшествием.
Джеймс Холлэнд нажал кнопку внутренней связи, поглядывая на Дика Робба, выглядевшего таким же встревоженным.
– Пилотская кабина слушает, – отозвался капитан.
Напряженный женский голос затопил ему ухо:
– Капитан, это Линда, дверь номер два «Б». Мне кажется, здесь у нас сердечный приступ!
– Понятно. Насколько плохи дела?
– Пожилой мужчина. Бренда начала делать ему искусственное дыхание, – продолжала стюардесса. – Ему стало плохо сразу после взлета, неожиданно он просто свалился с кресла. Мы дали ему кислород, но пассажир почти не дышит.
– Вы проверили, нет ли на борту врача? – спросил Холлэнд.
– Да, разумеется. Врач из Швейцарии отозвался, и он сказал, что или мы побыстрее отправим этого человека в больницу, или он умрет.
– Ладно, Линда. Держи нас в курсе.
Дик Робб кивнул. Он уже вызывал региональный Центр управления воздушным движением, предвосхищая решение Холлэнда.
– Лондонский центр, это «Квантум», рейс шестьдесят шесть. У нас на борту больной, требуется коридор для немедленной посадки в… – Робб взглянул на Холлэнда и поднял бровь, сознавая, что он поторопился, но капитан не станет возражать. Разве у них был выбор?
– Давай аэропорт Хитроу в Лондоне, – отозвался Холлэнд. – Попроси радиолокационное сопровождение, и нас должна ждать бригада «скорой помощи».
Робб повторил просьбу и новое направление, пока капитан задавал прямой курс на Лондон и начал снижение на автопилоте с высоты тридцать три тысячи футов. Холлэнд наклонился, набрал код поворота на клавиатуре бортового компьютера и нажал кнопку исполнения. Огромный «боинг» немедленно начал разворот согласно новому курсу, а Дик Робб скрестил руки на груди и выпрямился с выражением сильнейшего отвращения на лице.
– Ты собираешься действовать в одиночку, так? – поинтересовался он.
Холлэнд взглянул на него, не понимая.
– Что?
– В инструкции сказано, что программу компьютеру задает пилот, не управляющий самолетом. В этом полете ты ведешь самолет. А я пилот,
Капитан внимательно всмотрелся в лицо Дика. Проверяющий не шутил, но времени на споры не оставалось, даже если бы ему этого и хотелось.
– Извини, Дик, – сказал Холлэнд. – Ты был занят радиопереговорами, а у нас тут срочный случай. – Он жестом указал на бортовой компьютер, стараясь не выказывать своего недовольства. – Пожалуйста, свяжи меня с Лондоном, и давай планировать посадку по приборам.
– Так-то лучше, – проговорил Робб.
Ниже кабины пилотов, в нейтральной зоне между туристическим классом и бизнес-классом, небольшая группа стюардесс и несколько озабоченных пассажиров толпились вокруг маленького человека, распростертого на полу. Бренда Хопкинс, рыжеволосая стюардесса с внешностью топ-модели, которая при посадке довела Эрнста Хелмса до его кресла, встала на колени у его головы, попеременно то пытаясь вдохнуть жизнь ему в рот, то бесстрастно надавливая на его грудную клетку, чтобы позволить крови нормально циркулировать в мозгу больного. Ее волосы растрепались, форма испачкалась, но несмотря на снятые туфли и приспущенные чулки, она не замечала ничего, прилагая все усилия для спасения пассажира.
И так раз за разом.
Бренда делала искусственное дыхание уже десять минут, но несмотря на рутинность происходящего и ежедневные тренировки, она уже устала.
Врач из Швейцарии наклонился, руководя ритмом движений стюардессы, но не делая попытки сменить ее, пока девушка сама не попросит. Досада из-за того, что у него не оказалось с собой медицинских инструментов, чтобы помочь больному, заставляла врача неистово обдумывать другие пути спасения.
Еще одна стюардесса принесла бортовую аптечку, но та оказалась невероятно непродуманной, и в ней не было дефибриллятора, единственно необходимого сейчас прибора.
Когда они почувствовали, что лайнер делает поворот и начинает снижаться, то уловили какой-то ответ, что-то вроде вздоха, казалось, грудь мужчины приподнялась, как будто он начал дышать самостоятельно. Врач приложил ухо к его ребрам, проверяя слабое, неуверенное, словно спотыкающееся, сердцебиение.
– Наш пациент все еще жив, – сказал он Бренде.
Стюардесса глубоко вздохнула, отерла лоб тыльной стороной ладони и снова принялась за работу. Ее рот сомкнулся вокруг губ больного, она взяла руками его лысеющую голову и постаралась не думать о том, что он болен. А чем, девушка не имела ни малейшего понятия. Бренда панически боялась СПИДа и
