Совнаркома к Владимиру Ильичу в кабинет.
Владимир Ильич встал и подошел к нему. Борисов, оглядев углы комнаты и не найдя иконы, спокойно перекрестился.
Владимир Ильич, улыбаясь, протянул ему руку.
– Здравствуйте! Инженер Борисов?
– Да, инженер Борисов…
– Вот познакомьтесь, товарищ Дзержинский, народный комиссар путей сообщения.
Борисов искоса посмотрел на Ф. Э. Дзержинского и обменялся рукопожатием.
– Садитесь, пожалуйста, вот здесь! – сказал Владимир Ильич, указывая на мягкое кожаное кресло, обходя в это время свой письменный стол и садясь в деревянное жесткое, с плетеным сиденьем.
– Скажите, я только что услышал, что у Вас больная жена?
– Да, – отрывисто сказал Борисов, хмуря брови, – умирает… Сыпной тиф… Захватила в очереди…
– Мы послали вам сейчас врача, сестру милосердия и еще кой-кого…
– Благодарю, не ожидал. Но ведь мы все замерзаем, голодаем… Вся интеллигенция в таком положении: или в каталажке вон у него сидит, – и он пальцем указал на Дзержинского, – или, голодая, умирает…
– А какой вы партии? – неожиданно спросил его Владимир Ильич.
– Я октябрист…
– Октябрист! – воскликнул Владимир Ильич, – какой же это такой «октябрист»?
– Как какой?.. Настоящий октябрист… Помните: Хомяков, Родзянко – вот наши сочлены…
– Да, но они, насколько мне известно, сейчас в бездействии…
– Это ничего… Их здесь нет… но идея их жива…
– Идея жива… Вот удивительно… Это интересно… очень интересно… – говорил Владимир Ильич.
– Но вы, старый октябрист, работать-то хотите по вашей специальности? – спросил его в упор Владимир Ильич, прищуривая глаз.
– Конечно… Без работы скучно… но не знаю, можно ли работать, созидая… Ведь теперь все разрушают, уничтожают… В том числе и железные дороги…
– Что вы! Да мы из всех сил бьемся, чтобы их восстановить…
Борисов пристально посмотрел на Владимира Ильича.
– И что же?
– Не выходит…
– Не выходит… Должно выйти, как это не выходит?.. – упрямо сказал Борисов. – Для этого нужны люди…
– И что же, они есть у вас?
– Конечно, есть…
– Где же они?
– Вот этого не могу сказать… Фамилии назвать могу… во, где они теперь, не знаю… по всей вероятности, у него в каталажке… – и он мягко посмотрел, улыбаясь, на Дзержинского.
– Назовите, пожалуйста, фамилии, – тихо сказал Дзержинский, – мы сейчас отыщем их…
Борисов назвал четыре фамилии,
– Это все молодежь!.. Прекрасная молодежь… знающая, любящая дело…
Дзержинский вышел в соседнюю комнату, где были сосредоточены телефоны и коммутатор.
– Это прекрасно… – сказал Владимир Ильич. – Так вы согласны взяться за работу?..
– Что же вы от меня хотите?
– Мы вас назначим заместителем народного комиссара путей сообщения. Вы будете работать вместе с Дзержинским… Он вам во всем поможет… Надо пустить как следует всю сеть дорог, и чем скорей, тем лучше…
– С какой дороги вы хотите начать?
– С Октябрьской, – сказал Владимир Ильич.
– Это какая же?
– Николаевская, – подсказал, улыбаясь, Дзержинский, входя в кабинет.
– А, с Николаевской!.. Это правильно. А потом надо взяться за Рязанскую и Северную…
– Ваши инженеры сейчас будут здесь… – сказал Дзержинский. – Они живы, здоровы, у себя на квартирах.
– Изумительно, – пробурчал Борисов, – редкий случай. У меня уже три раза были обыски…
– И что же? – спросил Владимир Ильич.