Сообщаю, что, по данным наших товарищей, в вашем отряде есть два немецких шпиона. Один — Николай Чередниченко — заслан к вам Лебедем, командиром лжепартизанского отряда. Его кличка Сват. Кто заслал второго шпика, и его имя, нам неизвестно. Остерегайтесь.
С дружеским приветом,
комиссар п/о им. Богдана Хмельницкого...»
Знакомая размашистая подпись с хитроумно закрученным «хвостиком» не оставляла никаких сомнений в подлинности письма. Морской еще раз перечитал его и молча передал майору. Невеселые мысли сами собой лезли в голову. «Что же это получается? Командир партизанского отряда засылает немецкого шпиона... Значит?.. Значит, на немцев гад работает... Иного вывода тут не сделаешь...
— Слушай, Костя, — оборвал Морской свои размышления. — А ты что думаешь об этом?
— Одно ясно, — медленно проговорил Бобров, поджигая над пламенем краешек письма, — что тут пахнет предательством... Необходимо срочно во второй раз запросить у Центра сведения об отряде Лебедя...
— Нам стало известно, — вступил в разговор связной, что Лебедь расстрелял в одном словацком селе троих разведчиков, обвинив их в шпионаже в пользу немцев... Хотя это были преданные нашему делу люди из подпольной организации...
Морской поднялся, прошелся по комнате, остановился возле окна. Бобров заметил, как сжалась в кулак правая рука командира и желваки заиграли у него на лице.
— Что еще известно об этих шпионах, чума их задери? — резко спросил Морской, повернувшись к связному. — Их приметы?.. Не знаешь? В таком разе, когда засланы?
— Такими данными мы не располагаем. Сват заслан вроде бы пару недель назад...
— Негусто... — Бобров с досады даже присвистнул. — Как же их искать?
— Надо проверить, но сдается мне, что партизана с фамилией Чередниченко у нас нет, — сказал Морской. — Впрочем, за это время мы приняли в отряд полторы сотни людей, если не больше...
— Передайте, пожалуйста, своим, — обратился Бобров к связному, — что мы просим сообщать нам любые сведения о шпионах и об отряде Лебедя. Меня интересует его командир... Кто он? Какие подлые мысли засели в его башке?..
ТРЕВОЖНЫЕ ВЕСТИ
Начальник оперативного отдела службы безопасности неохотно шел сегодня на утренний прием к обергруппенфюреру. Он знал, что встреча будет не из приятных: за последнее время Франк стал невыносимо раздражителен и груб, а тут произошли новые события, которые никак не могут обрадовать министра.
— Докладывайте! — не ответив на приветствие, приказал Франк полковнику, лишь тот вошел в кабинет.
— В Чехии идут бои...
— Я уже говорил вам, — резко перебил Франк, — утренний доклад вы должны начинать сводкой по Словакии. Неужели не ясно?..
— Простите, герр обергруппенфюрер... — Полковник потер лысину и стал перелистывать лежавшие в папке бумаги. — Сейчас... одну минуточку, герр обергруппенфюрер...
— Не заставляйте меня ждать!
— Словакия... — Полковник остановился, подбирая первые слова.
— Что — Словакия? — Франк выскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету так, что стук его кованых сапог не заглушал даже мягкий ковер, расстеленный на полу.
— Минувшей ночью на железных и шоссейных дорогах совершены диверсии, — с опаской поглядывая на шефа, заговорил полковник. — Подорвано четыре эшелона...
Франк остановился, глаза его сверкнули из-под насупленных бровей:
— Что?! Сколько эшелонов?
— Четыре, — повторил полковник, отводя взгляд от перекошенного лица Франка. — Все диверсии совершены в районах, контролируемых нашими войсками. Один эшелон с танками и снарядами...
— Покажите, где это произошло, — приказал Франк и, ссутулившись, подошел к карте.
— Состав с танками подорвался на мине, когда поезд шел на большой скорости, — отмечая крестиком место на карте, продолжал Докладывать полковник. — Все платформы и вагоны разбиты... Эшелон с горючим для самолетов и танков взорван вот здесь... — Полковник поставил на карте еще один крестик. — С продовольствием и ротой солдат — здесь. — Еще крестик. — Причем взрыв произведен опять в тоннеле. Почти все солдаты погибли...
Франк закурил сигарету, молча отошел от карты и тяжело опустился в свое кресло. Дым сизым облаком клубился над его головой.
Полковник поставил на карте пятый крестик:
— В этом месте подорван эшелон, в котором ехал на фронт артиллерийский полк... Погибли командир, пятнадцать офицеров и около ста солдат, много раненых... Большинство орудий разбито...
— Практически полк уничтожен... Вы это хотите сказать, полковник? Дальше...
— Станции, особенно прифронтовые, забиты поездами и подвергаются ударам противника с воздуха... На трех шоссейных дорогах взорваны мосты, обстреляны автоколонны. Уничтожено несколько автомашин с людьми и грузами... Повреждены две высоковольтные электролинии, из-за чего остановилась работа на двух военных заводах и медном руднике...
— Не кажется ли вам, полковник, — снова перебил начальника оперслужбы Франк, — что ваши доклады становятся все продолжительнее и насыщеннее? Кстати, не могли бы вы заодно рассказать, как идут восстановительные работы в тоннелях, что были взорваны раньше?
Министр говорил подчеркнуто вежливо, старательно подбирая слова, но полковнику от этой вежливости становилось не по себе еще больше, чем от грубости обергруппенфюрера. Еле сдерживая дрожь в голосе, офицер ответил:
— Тоннели частично расчищены... Сегодня оттуда вернулись наши специалисты. Они установили, что взрыв произошел в результате наезда эшелона на мину контактного действия... Мины во всех трех тоннелях были заложены под рельсы в самом центре.
— Значит, это дело рук не заводских рабочих, как вы предполагали, полковник? Рабочие туда попасть не могли... Охрана тоже ни при чем... Ее проверяли... Кто же тогда, черт возьми?.. — Франк уже не мог сдерживать себя. Он весь побагровел от злости, швырнул окурок сигареты в пепельницу и зловеще повторил: — Кто, я спрашиваю?.. Дьяволы-невидимки?
Полковник, вытянувшись, стоял перед своим разъяренным шефом:
— Эксперты и специалисты утверждают, что проникнуть в тоннели незамеченным невозможно, герр обергруппенфюрер... Вот заключение гестапо и офицеров абвера Братиславы. — Полковник вытащил из папки листок и подал Франку. — Я попросил их прислать копию...
— На кой черт мне эта бумажонка?! — бушевал Франк, кидая на стол протянутый лист. — Эти кретины пишут оправдательные заключения, а диверсанты нашли лазейку и рвут тоннели... Тоннели взрываются, а мне доказывают, что в них невозможно проникнуть ни под каким видом!.. Абсурд, чушь!.. Даже если бы туда пробирался бесплотный дух, и тогда бы охрана должна была заметить у него мины!.. А что говорят ваши специалисты?
— Никаких следов не обнаружено, герр обергруппенфюрер. Офицеры осмотрели все окрестности, подходы к тоннелям, заградительную проволоку, но все безрезультатно... Кроме входов в тоннель, есть только колодцы для вентиляции... Они тщательно замаскированы и видимых нарушений не имеют, кроме как от взрывной волны...
— Не кажется ли вам, полковник, что взрыв тоннелей и новый удар по коммуникациям — дело одних и тех же рук? Операция хорошо спланирована и нанесена почти в одни и те же часы повсеместно. За одну ночь мы потеряли без боя артиллерийский полк, роту солдат, три эшелона с танками, горючим,
