– Вот то-то и оно, – шеф покачал головой. – Очень не хочется ошибиться.
Павел попытался поймать взгляд Потапова, но понять что-то по лицу закоренелого интригана было невозможно. Если только не ставить вопрос ребром…
– Вы хотите совсем избавиться от ассамблейщиков?
– Нет, конечно! – удивился шеф, похоже, искренне. – Даже если все обстоит именно так, как тебе сказал тот парень, это едва ли возможно. Теоретически можно представить публике доказательства, провести массовую пропагандистскую кампанию на тему, как эти самые ассамблейщики насилуют малолеток и пьют кровь младенцев… Чтобы каждый обыватель искренне возжелал нелюдям смерти. Но, во-первых, это нужно делать быстро и в мировом масштабе, и я даже представить себе боюсь, каких денег должна стоить подобная акция. А во-вторых, человечеству такой стресс совсем не нужен. Пожалуй, даже прилет марсиан прошел бы спокойнее, к нему люди как-то заранее привыкли, спасибо фантастам.
– Финансировать могло бы государство… – предположил Павел.
– Какое именно? – поинтересовался Потапов. – Россия и так без денег. Значит, Штаты? Евросоюз?
– Бред! – Филиппыч фыркнул в свою чашку. – Если слить инфу государству, все равно какому, оно наложит на нее лапу и пустит в военные разработки. Лучемет в руках натовского морпеха… Кошмарнее только улица Вязов.
– О! – шеф выразительно поднял палец к потолку. – Слушай эксперта, он дело говорит… Нет, ничего подобного делать нельзя. Но сама потенциальная возможность, Паша, вот что важно. Ассамблейщики привыкли, что аборигены ствола ничего не могут… Или, вернее, сами не знают, что могут. Достаточно будет лишь намекнуть, не зря же, в конце концов, они боятся огласки как огня…
– А если б ты еще девчонку не упустил, – брякнул Филиппыч, – так мы вообще были бы в шоколаде.
В кармане его пиджака задребезжал телефон, и он торопливо полез за трубкой.
– Если б да кабы… – вздохнул Потапов. – Но это тоже, между прочим, фактор – нашелся один «сканер», найдется и другой.
– Так, значит, что же? – уточнил Павел. – Теперь музыку будем заказывать мы?
– Нет, – шеф качнул головой, – заказывать пока не будем. Даже дирижировать вряд ли получится – слишком велик технологический разрыв. Но и статистом, переворачивающим ноты, быть перестанем. В совбезе как раз освободилось одно место, и я думаю его занять.
Так ни слова и не сказав, Филиппыч выключил трубку.
– Ни за что не угадаете, кто звонил, – сообщил он хмуро.
– Ну-ну, не томи, – легко переключился Потапов. – Впрочем, я попробую: Евгений Саныч?
– Откуда ты знаешь?
– Он вчера подкатывал ко мне с предложением продать инкам новые окна.
– И ты разрешил?
– А что такого? Пускай руку набивает. Когда войдем в совбез, финансирование сверху прекратится.
– Так, ничего особенного… – скорбно пробормотал Филиппыч. – Просто он содрал за окна четыре цены. И еще развел гипербореев на тысячу кубометров бруса… для начала. У них за полярным кругом сосна, видите ли, не растет!
Дружный взрыв хохота застал его врасплох.
– Да чего ржете-то? Они же золотом платят! Кому потом весь этот ваш бизнес расхлебывать? Мне только с УБЭПом забот не хватало!..
Потапов первым взял себя в руки, смахнул слезинку.
– Ладно, повеселились, и будет… В городе проблем выше крыши. Да оставь ты, Семен, этот батон! Птички съедят…
Спускаясь с крыльца замыкающим, Павел вдруг поймал себя на предвкушении улыбки. Ох, не последний, видать, это был кризис, отнюдь не последний.
Всегда ведь так – кому проблемы, а кому просто работа.
