отца.
– Я так много лет прожила под неусыпным контролем отца, что прекрасно научилась ощущать спиной любой оценивающий взгляд. Конечно, у вас есть причины для этого: нужно время, чтобы присмотреться к чужому человеку, особенно когда это затрагивает интересы семьи.
– Да, вы как-то говорили близнецам, что вас это нервирует, – вспомнил вдруг Джад.
Минерва взглянула на него. Обычно лицо Джада оставалось непроницаемым, сейчас же он выглядел смущенным. Теперь в нем не осталось ничего от того грозного Джада, с которым она привыкла иметь дело. Неожиданно в ее сердце родилось удивительное чувство нежности к этому человеку.
– Мы можем опоздать, – встрял Джон в разговор взрослых.
Этого замечания оказалось достаточно, чтобы Джад тут же стал таким, каким его все привыкли видеть.
– Так, если вам точно не нужен выходной, то мы с Джоном, пожалуй, пойдем.
– Конечно-конечно, выходной мне не нужен, – уверила его Минерва, поражаясь, что этот человек сумел разбудить в ней какие-то новые чувства.
– Джон, удачи, увидимся вече… – Минерва замолчала на полуслове. Одной рукой она притянула Джона к себе поближе, чтобы лучше рассмотреть сыпь, выступившую возле ушей и ниже, на шее. Дюжина мелких красных пятнышек с белым ядрышком посередине. – Кажется, ветрянка, – громко объявила она результат своих наблюдений.
– Ветрянка? – в унисон повторили мужчины.
– Ветрянка, – подтвердила Минерва. – Я сталкивалась с этой болезнью, когда работала в детском саду. – Она с тревогой посмотрела на Джада. – Я-то этой болезнью не заболею. Дело в том, что для взрослых она более опасна, чем для детей. Я надеюсь, у вас есть иммунитет против нее?
– Да, я в детстве переболел, – ответил Джад.
Минерва облегченно вздохнула.
– Уложите, пожалуйста, Джона в постель. Я сейчас попрошу Люси присмотреть за остальными. И надо вызвать врача.
Джад озабоченно кивнул и, взяв Джона на руки, понес его в спальню.
А Минерва тем временем выяснила, что Люси также когда-то переболела ветрянкой. Более того, знает, как с ней бороться. В свое время ее дети перенесли эту болезнь.
Уложив Джона в постель и позвонив врачу, Джад достал из домашней аптеки жаропонижающее. Тройняшкам было сказано, чтобы никто из них к Джону не заходил, и, конечно же, они все сразу захотели его увидеть.
– Как вы думаете, они тоже заболеют или все-таки обойдется? – поинтересовалась Люси у Минервы, когда они общими усилиями справились с малышами и двери в детскую удалось закрыть.
– Боюсь, они уже заразились! Нам ничего не остается делать, как ждать, но, по-моему дальше будет только хуже, – поделилась Минерва своими соображениями.
Люси выглядела обескураженной.
– Может быть, это даже к лучшему: гораздо сложнее, когда дети болеют в более позднем возрасте, – решила утешить ее Минерва.
Джад дал сыну лекарство и спустился вниз. Ему нужно было идти на работу, однако он нерешительно медлил, не скрывая тревоги.
– Мне нужно идти, но я постараюсь вернуться как можно раньше, – пообещал он.
Минерва понимала его состояние и постаралась успокоить:
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я присмотрю за ним. Через два часа он еще раз примет таблетку, а потом немного поспит.
Несмотря на ее убедительный тон, взгляд Джада по-прежнему оставался беспокойным. Тогда Минерва сочла за нужное добавить:
– И нечего устраивать здесь панику. Я знаю, что делаю. – Она успокаивающе потрепала его по плечу. – Мне самой еще ни разу не приходилось ухаживать за детьми, больными ветрянкой, но я действительно знаю, что нужно делать. У нас есть указания врача, да и Люси доводилось ухаживать за такими детьми. Если у меня возникнут вопросы, я обязательно обращусь к ней.
Джад кивнул, но было видно, что ее слова не принесли ему никакого облегчения.
Вопреки ожиданиям Минервы, день прошел спокойно. Такой вывод она сделала, расстилая постель. Казалось, тройняшки прониклись сочувствием к старшему брату и целый день мирно играли в свои игрушки.
Только один раз возникли проблемы с Генри. В связи с введенным карантином ему для дневного сна постелили в комнате девочек, а он упрямо продолжал настаивать на том, что будет спать в своей кровати. Минерва вооружилась его любимой книжкой и читала ему до тех пор, пока он не заснул.
К вечеру у Джона поднялась температура, его затрясло. Он жаловался, что ему холодно, но все же Минерва уговорила его поесть немного супа и проследила за тем, чтобы он уснул.
К ней же самой сон в эту ночь не шел. Хоть она и сказала Джаду, что знает, как нужно ухаживать за больным, но практики у нее не было никакой. И одно дело – знать, а другое – мочь. Минерва боялась, что она может понадобиться Джону среди ночи, поэтому, помимо включенного интеркома, оставила открытой еще и дверь. Какое-то время Минерва ворочалась с боку на бок, но заснуть так и не получилось. И тогда она взяла плед и пошла в спальню к Джону. Пододвинула кресло к кровати и, убедившись, что ребенок спит, задремала сама.
Перед тем как лечь спать, Джад еще раз заглянул к Джону, чтобы лично убедиться, что все более-
