Какое-то время она молча смотрела на меня, смакуя мое унижение. Я закрыл глаза и попытался успокоиться и сосредоточиться.
– Как еретик, ты заслуживаешь смерти, – сказала помощница Премьера. – Однако, несмотря на предательство, ты по-прежнему носишь графский титул. Будучи наместницей Рантаса в Аквасильве, я должна соблюдать дипломатические нормы. Сфера предлагает тебе выбор.
Она сделала небольшую паузу, и я понял, что никакого выбора не будет. В коридоре послышались крики и топот ног. Дверь затрещала под мощными ударами. Баррикада из мебели начинала рассыпаться. Помощь была так близко и так далеко.
– Ты можешь отдать Лепидор Лексану и отказаться от всех привилегий власти, – продолжила Этла. – Или ты можешь вручить город Сфере. Мы найдем подходящего человека в твоем семействе и назначим его графом. Этим поступком ты спасешь свою жизнь. К сожалению, я не могу помиловать твоих друзей. Они будут преданы смерти. Ты же можешь оказаться полезным для нас. Тебя, как кающегося грешника, отвезут в Священный город, где ты будешь служить нашему делу. Других вариантов не будет!
Лексан наслаждался победой над нашим кланом. Его лицо алело румянцем. Жрецы злорадно ухмылялись. Я никогда не чувствовал себя настолько униженным и беспомощным. Они поставили меня на колени – в тронном зале моего отца, в захваченном городе. Они насильно лишали меня власти, право на которую я получил от рождения. Но хуже унижения был стыд за потерю города, за торг моим кланом, устроенный Этлой и Мидием. Я чувствовал, что больше недостоин графского титула.
Закрыв глаза, я попытался что-нибудь придумать. В любом случае мой клан ужасно пострадает. Людей будут жечь на кострах независимо от того, кого им выберут в правители – Лексана или безропотную марионетку Сферы. Равенна, Палатина и апелаги погибнут. Что я наделал?
Все присутствовавшие в зале смотрели на меня. У гостей с Архипелага побелели лица. Они поняли, что им уготовлена казнь. Могли я спасти остальных? Вопреки словам Этлы, один вариант все же имелся, но он стоил бы мне жизни. Представив свою смерть на костре, я содрогнулся. Говорили, что это одна из худших пыток, когда-либо придуманных инквизицией. Однако имелся и другой вопрос. Сколько лепидорцев погибнет, если город перейдет под управление Сферы? Смогу ли я жить, имея такой груз на совести, и на что будет похожа эта рабская жизнь? Я открыл глаза и произнес дрожащим голосом:
– Перед Рантасом и в присутствии его слуг я передаю свой графский титул представителю кэмбресского дворянства, адмиралу Кэрао. Отныне он является правителем Лепидора.
Я обрекал себя на смерть.
Спокойствие Этлы разбилось, как стекло, и она гневно вскричала:
– Подумай, что ты делаешь! Я предоставила тебе выбор. Если ты не последуешь ему, то будешь сожжен на костре!
– На все воля Фетиды' – ответил я, и мой голос оборвался на последнем слове.
Внезапно Гамилькар поднялся с кресла.
– Именем торгового дома Барки свидетельствую, что передчача власти состоялась.
– Граф воспользовался своим правом, – произнес Сэганта. – Катан, я принимаю графство в клане Лепидора.
Этла едва не взорвалась от ярости. Ее лицо потемнело и стало походить на маску.
– Пусть будет так, – сказала она ледяным тоном. – Позже мы найдем какой-нибудь способ, чтобы обойти эту уловку. А до той поры, пока кэмбресские войска не прибудут сюда для защиты города, я, Третья помощница Премьера, ввожу в Лепидоре теократическое правление. Здесь будут править по религиозным законам.
Она повернулась ко мне.
– Катан Тауро, я обвиняю тебя в ереси первой степени. Ты лишаешься всех титулов, привилегий и прав, и я приговариваю тебя к сожжению на костре. Казнь состоится завтра утром. Прежде чем тебя уведут, пойди и посоветуй морякам сложить оружие. Мы не хотим напрасного кровопролития. Передай, что им вернут их корабль, на котором они смогут вернуться на Архипелаг.
Заметив мои колебания, она щелкнула пальцами.
– Иначе сейчас же я отправлю одного из пленных на суд Рантаса, – произнес человек, чье лицо было скрыто капюшоном.
Услышав его голос, я понял истинную глубину своего поражения. Это был Сархаддон. Он сделал знак одному из инквизиторов. Тот вытащил нож и направился к Текрею – юноше, который возмутился словами Палатины о том, что дочь фараона могла оказаться вымышленной личностью.
– Вы превышаете свои полномочия, – сердито крикнул Сэганта. – Это против закона.
– Сегодня закон – это я, – тихо ответил Сархаддон.
– Успокойся, жрец, – сказал я и попытался встать на ноги. Двое сакри подтащили меня к баррикаде, которая сотрясалась от сильных ударов в дверь.
– Это граф Катан, – издал я хриплый вопль. – Если вы сложите оружие и прекратите сражение, вам гарантируют личную безопасность.
– Вы так говорите, потому что они приставили меч к вашему горлу, – отозвался один из офицеров.
– Я передаю вам слова помощницы Премьера. Ее обещание могут засвидетельствовать адмирал Кэрао и лорд Барка.
С другой стороны двери наступила тишина.
– Нам нужны доказательства.
– Адмирал Кэрао, пойдите и поговорите с ними, – сказала Этла.
Я услышал шаги за моей спиной. Однако адмиралу не позволили приблизиться ко мне.
