Стоя в банкетном зале замка Менингтри, Майлз очень нервничал и не понимал почему.
Повсюду горели свечи, их мягкий свет создавал романтическую обстановку. Стены были украшены цветами, с нижней галереи доносилась музыка.
Просто не верилось, что все удалось организовать за такое короткое время. Для Рейчел наступил день ее мечты.
Майлз сунул руку в карман — проверить, там ли кольцо. Оно было там. За последние несколько минут он уже проверял раз шесть. Почему — непонятно. Он уже три раза был шафером, должен был бы сохранять спокойствие, но вот поди ж ты!..
В противоположность ему, Алистер нисколько не нервничал и весело болтал с гостями.
— Все в порядке? — спросил он, поглядев на Майлза.
— Разве это не я должен спрашивать?
Алистер улыбнулся. Майлз посмотрел на часы.
— Девочки запаздывают.
— Это их право... — Музыка вдруг переменилась. — Вот они. — Алистер повернулся, чтобы посмотреть на свою невесту, шествующую к нему по натертому до блеска полу.
Майлз круто развернулся, когда гости все разом встали на ноги, у него прервалось дыхание. Это ж надо, как он нервничает. С чего бы это? Можно подумать, это он женится!
Все мысли выскочили у него из головы, когда появилась Рейчел, но не она была причиной его растерянности, Джемайма. Она выглядела... умопомрачительно.
Майлз улыбнулся, чувствуя, как его переполняют гордость и любовь к ней. Она не говорила, но он и так знает, с каким страхом она ожидала эту свадьбу, ведь на нее собралось множество ее сокурсников по университету, и с большинством она увидится впервые после развода. Она гордая, его Джемайма.
Его.
Вот так он думал о ней теперь. Ее тревоги стали его тревогами.
Глядя на нее сейчас, никому, однако, и в голову не могло прийти, что ей чего-то не хватает. Она выглядела уверенной в себе и бесконечно привлекательной. А главное, ее медно-рыжие волосы были распущены! Майлз перевел взгляд на ее прямое красновато-коричневое платье, рукава которого были сшиты из какой-то прозрачной ткани. Она выглядела такой прекрасной, что у Майлза замерло сердце.
Он очарован ею, такой собранной, умной, сильной, красивой. Она постоянно удивляет его. По сути, Джемайма не походит ни на одну из женщин, с которыми он был знаком. Он любит бывать с ней. Ему нравится, как она прыскает со смеху, когда он говорит что-нибудь эдакое. Как она краснеет...
Ему никогда не скучно с ней, да и никогда и не будет. Никогда в жизни.
Никогда в жизни?
Майлз, пораженный этой мыслью, уставился на Джемайму. Как она спокойна. В руках букеты, взгляд устремлен на подругу. Ни разу не посмотрела на него. Почему?
— Кольцо!
Чуть не пропустил момент! Майлз извлек кольцо из кармана и отдал. За последние десять лет он не раз бывал на свадьбах, но впервые вслушался в слова брачного обета и понял, что это означает, когда Алистер надел кольцо на палец Рейчел. Он невольно перевел взгляд на Джемайму. Точно такую клятву она давала Расселу, намереваясь соблюдать ее. О чем она думает сейчас? Вспоминает свое собственное бракосочетание? Переживает?
Глядя на ее лицо, этого не скажешь. Никому и в голову не придет, что она чувствует что-то, кроме радости за свою подругу. Да, она хорошо справляется, но он немножко знает Джемайму и понимает, что ей это не так-то легко дается.
Взгляд Майлза снова скользнул туда, где рядом со своей Стефани сидел Рассел. Мужичок-то прогадал. Как можно было предпочесть эту ворчливую крашеную блондинку Джемайме?
Впрочем, и слава Богу, иначе Майлз никогда бы не узнал ее, не полюбил...
Он любит Джемайму.
Майлз улыбнулся сам себе. Ну конечно, он любит ее. И слова «до гробовой доски» совсем его не пугают. Но что она чувствует к нему? Смеет ли он думать, что она тоже любит его?
Обряд бракосочетания закончился. Майлз подошел к Джемайме, взял ее руку, положил на свою, и они пошли из зала. Молодая женщина подняла глаза и впервые улыбнулась ему.
— Я рада, что все кончилось, — прошептала она. — Хорошо прошло, да?
— Ну, если шатер не обвалится, можно будет вздохнуть спокойно.
Джемайма засмеялась:
— Вы что, конечно, не обвалится, иначе мне несдобровать. Если мне суждено когда-нибудь выйти замуж, у меня ничего такого не будет. Слишком хлопотно.
— Я это запомню.
Джемайма быстро взглянула на него и отвернулась, но Майлз успел что-то такое увидеть в ее глазах. Что это значит?
Джемайма оставила Майлза и стала помогать Рейчел с ее длинным шлейфом спускаться по лестнице.
Следующие три часа прошли как-то сумбурно. Вообще-то все шло по накатанной колее: бесчисленные фотоснимки на фоне замка, потом на мостике в стиле Тюдоров, потом свадебный обед из шести перемен.
Странно было лишь то, что Майлз словно наблюдал все со стороны, хотя принимал во всем самое непосредственное участие. Он чувствовал себя сторонним наблюдателем, ожидающим, когда же происходящее коснется и его тоже. А это происходило, лишь когда удавалось поговорить с Джемаймой.
Алистер с Рейчел остались довольны его речью шафера, но одобрение он искал в глазах Джемаймы. Ее легкая улыбка поддерживала его. Майлз был озабочен тем, как она себя чувствует, ему хотелось быть рядом с ней, но никак не получалось — вокруг нее все время толпились люди.
Наконец она сама нашла его.
— У меня ноги болят, — пожаловалась Джемайма, останавливаясь около Майлза. Она приподняла подол платья, показывая туфли с острыми носами.
— Ничего не поделаешь, двенадцатый век.
Джемайма прыснула.
— Гости скоро разъедутся. Машина Алистера готова?
— Все под контролем. — Майлз загляделся на пышные волосы, обрамляющие ее лицо. — Устали?
— Просто разбита. Лицо онемело от бесконечных улыбок.
Майлз со смехом взял ее за руку.
— Пойдем посидим пять минут где-нибудь. Молодые уедут не раньше чем через полчаса.
Джемайма мгновение поколебалась, но позволила Майлзу увести ее подальше от толпы, к озеру.
— Как здесь красиво, — заметила она. — Я сама не стала бы все это устраивать, но понимаю Рейчел. Здесь чувствуешь себя необыкновенно.
Майлз подошел поближе и остановился. Надо сказать ей о своих чувствах. Сейчас же.
— Я тебя люблю, — сказал он тихо, не глядя на Джемайму.
Она вздрогнула и повернулась.
— Я люблю тебя. — Майлз замялся, подыскивая слова, чтобы рассказать о том, что он пережил за последние три месяца. — Не знаю... Я никогда такого не испытывал...
У него никогда не было недостатка в словах, но сейчас он не находил их. Надо, чтобы она поняла...
— Я люблю тебя, — повторил он, крепко сжимая ее руки.
— Ты любишь меня?
— И хочу, чтобы ты была моей женой. До гробовой доски.
Ну вот, он произнес слова, которые не говорил никому и никогда. Будущее вместе с Джемаймой для него желаннее свободы. Он хочет провести с ней всю жизнь. И если она скажет «нет»...
Майлз смотрел на лицо Джемаймы, ища что-нибудь кроме удивления. И нашел — слезы в ее глазах.
