столь разные по характеру и эмоциональной насыщенности звуки. Он определенно заслушался, не забывая вместе с тем исследовать визуальные параметры музыкантши.
Девушка стройная, достаточно высокая, но не чересчур. Она почему-то напомнила ему свечку в старинном фигурном подсвечнике. Должно быть, из-за особого воскового мерцания ее кожи. Он даже осмелился предположить, какова она на ощупь, эта матовая кожа.
Ему понравилась богатая палитра оттенков волос пианистки. Темно-русые у корней, они расходились прядями медового, пшеничного и золотисто-солнечного тонов. Не было сомнения, цвет натуральный. Такое разноцветье могло сотворить только щедрое австралийское солнце.
Изучая ее, Бен Джемисон постепенно отвлекся от музыки, заворожившей постояльцев отеля, и окончательно отдался во власть безыскусных фантазий, мысленно бороздя стройное тело, облеченное в голубой шелк.
Карисса не удержалась от того, чтобы еще раз осмотреть своих слушателей, задержав взгляд на одном из них, кто меньше всех походил на привычных для ее взора меломанов. Впрочем, музыкальные пристрастия этого мужчины волновали девушку менее всего. Похоже, он заметил верные признаки ее заинтересованности. Взгляды молодых людей встретились, и кровь волной прилила к щекам Клариссы, чтобы тут же отхлынуть, свинцом разлившись по членам.
Девушка быстро отвела глаза, машинально производя короткие поклоны в ответ на аплодисменты благодарной публики.
После концерта она имела обыкновение выпить бокал коктейля, перед тем как отправиться переодеться, поэтому и сейчас подошла к стойке бара.
— Позволите мне угостить вас? — услышала она мужской голос.
И острым чутьем своим вновь уловила бальзамический дурман, исходящий от незнакомца.
Карисса обернулась, намеренно оценивающе осмотрела его и подчеркнуто вежливо улыбнулась, легко покачав головой. При этом ее веки в дымке перламутровых теней непроизвольно прикрыли глаза.
— Персоналу отеля непозволительно вступать в подобного рода общения с постояльцами, — проговорила Кэрри. — В стенах отеля, — тотчас пояснила она.
— В таком случае не пройтись ли нам до побережья и не выпить ли в одном из тамошних баров? — предложил незнакомец. Он галантно протянул ей руку и представился: — Бен Джемисон.
Его губы изогнулись в асимметричной улыбке, похожей на скрадываемую ухмылку. Забавная ямочка образовалась на правой щеке.
Карисса насторожилась, но руку пожала. Представляться ей не было необходимости. Два года у входа в музыкальный бар висел плакат, анонсирующий ее выступления.
. — Сожалею, мне нужно успеть на последний автобус до дома, — ответила девушка.
— Я берусь оплатить вам такси, — заявил мужчина..
— О… нет, — испуганно пробормотала она.
— Пойдемте со мной, — призывно попросил он, взяв ее за руку. — Благодаря вашей талантливой игре вечер получился волшебный. Вам незачем меня бояться. Мы не зайдем дальше, чем вы позволите.
Карисса никогда не испытывала на собственной скромной персоне более непосредственного, а вместе с тем хитроумного домогательства. Мужчина был настолько в себе уверен, что хотелось верить: у него на это имелись веские причины.
Подкупленная его откровенностью, Кэрри широко улыбнулась:
— Самое трогательное предложение, которое
мне доводилось слышать.
— Простите… вас зовут?..
— Карисса, — ответила она, продолжая белозубо улыбаться.
— Карисса, у вас с собой, полагаю, сумочка?
— Да, она в гримерной. Мне приходится переодеваться. Сами понимаете, в вечернем платье в автобусе не слишком уютно.
— Этим вечером переодеваться вам не придется, — таинственно проговорил Бен Джемисон. — Вы ведь согласитесь прогуляться со мной.
— И все же мне нужно забрать свои вещи.
Мужчина ее дождался. Они вышли на ночную улицу и присоединились к потоку гуляющих.
— Вы всегда пользуетесь общественным транспортом? — спросил ее Бен.
— Да, с тех самых пор, как продала машину.
Он понимающе покивал. До бара на побережье оставалось рукой подать.
Бен распахнул перед ней дверь и, деликатно коснувшись полуобнаженной девичьей спины, сопроводил внутрь бара.
— Чего бы вам хотелось? — справился он.
— Минеральной воды со льдом, пожалуйста, — не задумываясь, ответила Кэрри.
Он с шутливой укоризной покачал головой.
— Несколько сортов пива с надеждой смотрят на вас, Карисса.
Но девушка отказалась.
Они заняли места за освободившимся столиком.
— Любите музыку? — спросила она.
Бен запрокинул голову, подыскивая нужную формулировку.
— Я уже поняла… Вы не любитель фортепианных пьес. Скорее, приверженец мощных басовых аккордов и электронных преобразователей, — предположила она.
— Но даже такому невежде, как я, понятно, что вы талантливая пианистка. Сегодня вечером вы играли сердцем.
— Как лестно слышать, — отозвалась Карисса, рассмеявшись.
— Какого цвета у вас глаза? — неожиданно спросил Бен, склонившись корпусом над столиком и посмотрев на нее в упор. — Тут темно.
— Голубые, — помогла ему разобраться девушка.
— Голубые, — мечтательно повторил он. — Хотел бы я увидеть их при свете дня… Позвольте, скорее уж ультрамарин. Глубокий и таинственный взгляд, Карисса… Можно еще один вопрос?
— Попробуйте, — позволила пианистка.
— Чем вы занимаетесь, когда не у рояля?
— По вечерам играю в баре, а днем приходится подрабатывать официанткой.
Бен удивленно приподнял брови.
— А вы? — поинтересовалась Карисса.
— Бизнес, — коротко и неопределенно ответил мужчина.
— Так вы не героическая личность? — с напускным разочарованием в голосе спросила его девушка.
— Прошу прощения? — потребовал он пояснений.
— В прошлую субботу возле отеля вы были так обеспокоены состоянием той пожилой женщины. Я полагала, вы всерьез намерены взять шефство над ней.
— Нет-нет, — возразил он. — Я вовсе не герой.
Разочарованы?
— Сложно сказать, — ответила Карисса. — Откуда вы?
— Вырос в Мельбурне, некоторое время жил на ферме, женат не был, даже не собирался.
— Ваши родители?
— Мама в Мельбурне, отец умер.
— Вы надолго остановились в «Коув-отеле»?
— Не могу ответить с определенностью… А знаете, о чем я подумал, слушая вашу игру?
— О чем же? — тихо отозвалась Карисса.
Бен пересел к девушке на диванчик и провел тыльной стороной ладони вверх по ее руке.
— Мечтал коснуться вас. Меня занимал вопрос, какая же вы на вкус, — признался он. — Позвольте?
Не дожидаясь ответа, он скользнул губами по ее губам и тотчас отпрянул, с серьезным видом читая в
