— Я по четвергам не вру.
— Сегодня — вторник!
— Не важно.
— Не любила она тебя, Серега. Не в размере члена проблема.
— Ты определенно прав. Подкинь монетку жертве мутации!
— Держи, — говорю я, вытряхивая из карманов всю мелочь. — Жертва…
— Спасибо, спасибо. Дай тебе бог крепкого здоровья!
Тут появляется милиционер.
— Хулиганим? Ваши документы! — говорит милиционер Сержу.
— Милостивый государь, — дышит перегаром тот. — Я официальная, собственно говоря, защищенная буквой закона личность!
— Пройдемте…
— Что ж, — разводит руками Серж. — Издержки общества, построенного на недоверии. — И мне: прощайте, юный друг! Вы не то, что нынешняя «золотая» молодежь, вы сочувствуете старикам…
— Прощай.
Я вынимаю из бэга мобильник. Включаю его. Батарейка щас сдохнет!
Звонок.
— Это Аркадий Юрьевич тебе звонит, ты куда пропал?
— Никуда.
— О чем будет твоя новая статья?
— О чем, — я размышляю, мысли заворачиваются в тугой узел. — О «золотой» молодежи.
— Пойдет. Действуй.
Мне нужны деньги. Мне нужна квартира. Разве нет?
Мне необходимо отвлечься.
Оранжерея — оптимальный вариант!
22
«
Мне, например, достался пароль: «Дорогая, таких, как ты, не было, нет и не надо!» Обхохочешься. Когда такси проехало поворот «Трест зеленого хозяйства», я вдруг стал чувствовать себя Штирлицем, которого хитроумное советское правительство заслало в стан не менее хитроумных немцев…
Автобусы сюда не ходят. Дорога плохая.
Такси переваливается неуклюже, как утка. Останавливается у цветочного магазина, замаскированного под украинскую хату. Здесь уже не развернуться.
Затор.
На псевдосоломенной крыше цветочного магазина зияет проплешина. По периметру треста зеленого хозяйства бетонный забор; за ним — дом местного нувориша, чудовищное нагромождение башенок, он возвышается над одноэтажными деревянными постройками, как замок феодала или графа Дракулы.
Говорят, излишне громкая музыка раздражает графа. Пару раз, говорят, он даже хватался за ружье…
Я расплачиваюсь, выхожу из машины. До начала party минут двадцать, у входа в оранжерею (это и в самом деле застекленное помещение для растений в брезентовой драпировке) курят, встав полукругом, приглашенные. Девочки: короткие курточки на кошачьем меху, стрекозиные солнечные очки (время: 23:00 — солнцепек, блин!) и лакированные сапожки, в плане обуви предпочтение отдается ярко-красному цвету. Мальчики: аккуратные стрижки, ремни с большими пряжками, украшенные стразами; у некоторых — стильные медальончики с группой крови и резус-фактором, как у американских солдат из фильмов про войну во Вьетнаме. Ребята пахнут всеми теми изысканными ароматами, которых они достойны. Курят и громко разговаривают. Зубы у ребят — белые и ровные, а вот смех почему-то некрасивый.
Консервированный смех.
Я приписан к музыкальной группе, которая здесь будет выступать. Намечена увлекательная программа. На входе в основной зал клуба жизнерадостный грек-устроитель (темно-волосый, с характерным греческим шнобелем) собственноручно угощает вновь прибывших шампанским. В коридоре белая доска и маркеры: оставь свой след! И биотуалет с уже обоссанной крышкой.
На обороте пропуска девиз: «Ecce Homo!
— Пиво, пожалуйста.
С бутылкой «Туборга» усаживаюсь за стол группы «DTD». Это сокращение рецепта: da tales doses — дать таких доз столько-то.
Там в гордом одиночестве бухает Денис Страчунский. Он тоже гость. Историк, двадцать семь лет, работает в администрации, играет древний rock-n-roll. У него квадратные снобистские очки и бакенбарды. Что ж мне так не везет-то?
Настроен Страчунский на критический лад:
— Здорово.
— Привет.
— Читал я давеча тебя…
— Ну и чего?
— Да полная лажа. Херню ты написал, улавливаешь, херню! Ты только не обижайся. Правду тебе только я скажу…
И как-то сразу начал говорить мне правду.
Я слушал, кивал и пил отвратительно теплое пиво.
А какой смысл с ним спорить? Смысла нет.
Народ рассаживался. Я пил, время бежало вперед… или назад?
— Кто не пьет, тот вонючка!
Парень по имени Петя (белая футболка с аршинным лейблом «D&G», драные джинсы) — конферансье. Представляет гостей из ближнего и дальнего зарубежья, рассказывает занимательные истории, объявляет номера. Вспышки камер бьют по глазам. Я уже посмотрел сценку про знаменитую телеведущую, которая берет интервью у дальнобойщика, сценку про футбол и про придурка в «Макдоналдсе». Совсем не смеялся. Может, у меня ненормальное чувство юмора?
Страчунский ушел блевать.
— Как здорово, что мы сегодня все тут собрались. Творческие, креативные люди! Отдыхайте, пейте, расслабляйтесь! Помните: это party в стиле Ecce Homo! И следующими на этой сцене…
В переводе с латыни «экцэ хомо» значит «вот человек!» С этими словами Понтий Пилат выводил увенчанного терновым венцом Христа к иудеям, требующим его казни.
«DTD» не употребляют алкоголь до выступления. Из-за этого беседа продвигается туго. В составе группы: басист, клавишник, флейтист, вокалист и африканец Тай, умеющий играть на джамбо и делать
