разлучаетСтрах перед смертью. Страха нет такого,Который в храбром труса обличает.С тобой иду. С тобою в крепость сноваВернусь я, если небо не прикажетПасть за тебя, на что душа готова.М а р а н д р о
Останься, милый! Если мертвым ляжетТвой друг в своем опасном предприятье,Кто матери родной моей окажетВ ее постигнувшем небес проклятьеПрямую помощь? Кто шепнет невесте:«Друг, умирая, помнил об объятье»? Л е о н и с ь о
Слова твои не делают мне чести.Иль вправду думаешь, что друг твой можетВ том случае, коль мы умрем не вместе,А лишь тебя враг хитрый уничтожит,Утешить мать твою? — Твоей супругеВесть горькую перенести поможет? Тебе такой не окажу услуги.Смерть для меня придет с твоей кончиной.Мое стремленье — быть всегда при другеИ быть во всех опасностях мужчиной.Оно одно и служит основноюРешения столь твердого причиной.М а р а н д р о
Раз помешать тебе идти со мноюНе в силах я, знай — полночь избираем,Чтоб справиться со рвом и со стеною!В вооруженье легком уповаемНа счастье мы, а не на шит и латы.Войдя в их лагерь, тотчас проникаемТуда, где снедь свою хранят солдаты,И делаем себе в одно мгновеньеЗапас еды достаточно богатый.Л е о н и с ь о
Я у тебя всегда в повиновенье.Марандро и Леонисьо уходят; входят два нумансианца.
П е р в ы й
Душа, о брат, слезами истекает.Всеобщий плач вошел у нас в обычай.Приходит смерть и души увлекает,Довольная столь бренною добычей.В т о р о й
О да, недолго брат мой прострадает! —Летит к нам смерть, не делая различийМежду людьми. Она уж у порога.Нас скоро ждет последняя дорога.Я видел знамения, цель которыхРодную землю смерти предавала. —Не вражеская мощь в лихих напорахВсю нашу крепость кровью заливала,Но сами мы, не тратя время в спорах,Решили: жизнь коварно нам солгала — Положим ей конец. Пусть мук прибавим,Но этим мы навек страну прославим.На главной площади сейчас зажгли мыКостер — и велики его размеры.И все свое имущество снесли мыНа тот огонь, и до четвертой сферыВздымаются его седые дымы.[42]Друг другу долга подадим примеры, —Святую жертву принося с хвалами,Все, что имеем, обращая в пламя.Там розы перлов пышного ВостокаИ благовонья в золотых сосудах,Алмазы там, что ценятся высоко,В рубинах диадемы, в изумрудах.Парча и пурпур, смятые жестоко,У самого костра в огромных грудах…И все сгорит… Ничто не уцелеет!Рук у костра враг жадный не нагреет.В одну дверь входят, а через другую выходят несколько человек со свертками носильного платья.
Взгляни на эти все приготовленья. —С какою спешкой и с какой охотойСюда народа движутся скопленья!Они займутся важною работой:В костер они бросают не поленья,Не щепки — каждый отягчен заботойНемедля сжечь до тла и без остаткаХлам тягостный ненужного достатка.Губить добро, в огне его сжигая,Для нас не страшно и весьма почетно.Но — слух идет — грозит беда другая:Лечь на костер горящий доброхотно!И ранее чем к нам нагрянет стаяВрагов, что в наше горло вдвинут плотноЖестокий нож, своими палачами,Еще до римлян, видно, станем сами.Уж решено, как это ни обидно,Заставить с жизнью стариков проститься,Детей и жен… Причина очевидна:На слабых голод ранее польстится…О друг мой, стало мне отсюда видно — Та, что любил я, к нам сюда стремится,Исполнена такой же страшной муки,С какой я прежде простирал к ней руки.Проходит женщина; один ребенок у нее на руках, другого она ведет за руку.
М а т ь
Увы, настала смерть для нас!Кто вынести терзанья может? С ы н
За платье, мама, не предложитНам хлеба кто-нибудь сейчас? М а т ь
Ни крошки хлеба, ни съестногоДавно уж нет и не достать… С ы н
Так, значит, мама, погибатьОт голода такого злого?Я, если хочешь, замолчу,Но дай хоть маленький кусочек.М а т ь
Ты мучаешь меня, сыночек.С ы н
Ну, мама, дай, я есть хочу!М а т ь
Дала бы, только где сыскать?Никто ни крошки не уступит.С ы н
Купить ты можешь. Или купитСын, раз уж не умеет мать.Мне только б голод заморить!..Тому, кто хлеба мне добудет,Тому, однако, нужно будетВсе это платье подарить…М а т ь
О бедное дитя! Ты вновьК груди иссохшей присосалось.В ней много ль молока осталось?Ни капельки. А пьешь ты кровь.Что ж, тело матери кускамиГлотай! Твоя больная МатьЕды не может добыватьСвоими хилыми руками.О дети милые! ЧегоОт матери вы захотели?Возьмите кровь, что в этом теле:Для вас не жаль мне ничего.О голод лютый! Ты конецДням жалким положил до срока!А ты, война, веленьем рокаМне смертный принесла венец.С ы н
Куда мы шли, идем скорей.Я умираю, мама. НогиМои слабеют. На дорогеЯ голод чувствую острей.М а т ь
На площадь скоро мы придем.И там в огонь ты бремя сбросишьТяжелое, что ныне носишь,Мой милый сын, с таким трудом.Женщина с ребенком уходит, два нумансианца остаются.
В т о р о й
Унылая, и поступью неспешной,Предвидя скорую с землей разлуку,Мать бедная в судьбине безутешнойДвух сыновей берет с собой на муку.П е р в ы й
Такой же путь пройдем и мы, конечно,И на себе всесильной смерти рукуПочувствуем. Но праздны речи эти —Пора узнать, что решено в с о в е т е.Уходят.
Конец третьего акта.
В лагере тревога. На шум выходят Сципион, Югурта и Гай Марий.
С ц и п и о н
Что значит этот шум, декурионы?В такое время за оружье браться? Иль озорник бунтует немудреный,Который хочет к праотцам убраться?А может быть, мятеж проник в колонныИ нам с бунтовщиками надо драться?Ждать от врага не можем мы геройства, —Ужель дождались мы в тылу расстройства?Выходит с обнаженной шпагой Квинт Фабий и говорит:
К в и н т Ф а б и й
