Пятровны здоровенную дубину.
– Виталик, я тут…
– А-а-а… твою мать! – заорал оператор. – Юлька, дура, какого черта ты меня отвлекла?! Меня же убили из-за тебя!
– П-прости, – еще громче всхлипнула Юля, – я не хотела.
– Не хотела она, – Виталик наконец соизволил повернуться и тут же озадаченно пробормотал: – Эй, а ты чего? Из-за меня, что ли? Ну извини, это я сгоряча, сама понимаешь.
– Нет, – так, кулачком, по-детски вытереть глаза, шмыгнуть носом, – ты тут ни при чем.
– А кто при чем? Или что? Что случилось-то?
– У меня бабушка умерла. – Действительно умерла, но давно, десять лет назад.
– Ой, прости, – смутился Виталик. – Она болела?
– В том-то и дело, что нет! – Судорожный, прерывистый вздох. – Я к бабуле еще в эти выходные ездила, она меня оладушками угощала, с ме-е-е-едом!
Юля выронила заявление, сползла на пол и, уткнувшись лицом в колени, бурно затрясла плечами, всхлипывая и прихрюкивая.
Она очень надеялась, что Виталик, как и большинство мужчин, при виде женской истерики впадает в ступор. Надежда весело подмигнула – все в порядке, впал.
Попытался успокоить, поднял, усадил на стул, сбегал за водой, которую Юля успешно пролила, затем в отчаянии вцепился в лохмы и страдальчески протянул:
– Ну Юлька, ну не реви ты так! В конце концов, это же не мать, это бабушка! Она старенькая все равно была!
«Ну, не идиот ли?»
Юля подняла залитые слезами – спасибо тебе, лимоша! – глаза и гневно выкрикнула:
– Да как… Как ты можешь такое говорить!
– Ой, прости, не подумал.
– Ты злой, бесчувственный чурбан!
– Ну я же сказал – прости. Слушай, а чего ты вообще тут делаешь? Ты иди домой, ты сейчас там нужна.
– Я Светлану Михайловну жду, попрошу, чтобы она мне заявление подписала.
– Какое?
– Вон, на полу лежит. Хочу отпуск за свой счет взять, на две недели.
– На две недели? А зачем так много?
– С мамой хочу побыть. Она очень к бабуле привязана была, без отца ведь росла, бабуля маму одна поднимала. Я не представляю даже, как ей сказать!
– А разве твоя мать еще ничего не знает?
– Нет, – так, лицо дрогнуло, губы выгнулись скобочкой. – Бабулина соседка мне позвонила. Утром бабушке стало плохо с сердцем, она «Скорую» успела вызвать и даже дверь им отперла, но до дивана не дошла, упала… Врачи констатировала смерть, а тут и соседка пришла, она услышала шум и вышла. Пока ждали перевозку из морга, – судорожный всхлип, – соседка стала набирать номера, которые были записаны на листочке возле телефона. Сначала позвонила нам домой, там, само собой, никого не было. Мама трубку не взяла, наверное, где-то телефон опять оставила. Ну вот…
Юля сгорбилась и, зажав ладошки между коленями, тихонько заплакала.
Виталик сморщился, как от зубной боли, приобнял девушку за плечи и проговорил:
– Ты иди, иди к маме, не жди Светлану. Я сам ей твое заявление передам, объясню ситуацию.
– Правда? – Юля подняла на парня опухшие глаза. – Ты поможешь?
– Конечно!
– Ой, спасибо тебе, Виталик! А Светлана Михайловна меня отпустит, как думаешь?
– Ну что же она, не человек, что ли? Не понимает, думаешь, ничего?
– Все-таки две недели, ты сам сказал… И программа новая…
– Ничего, справимся. Ты иди, Юля, иди. И кстати, может, помощь нужна? Или деньги?
– Нет, спасибо, главное, чтобы отпустили. А мы справимся.
– Если что – звони.
– Обязательно. – Юля поднялась, взяла свою сумку и медленно, шаркая ногами, поплелась к двери. Там остановилась, повернулась к Виталику и тихо произнесла: – Только мне пока не звоните, я телефон отключу.
– Почему?
– Не хочу сейчас слышать соболезнования, мне от них реветь все время хочется. Я сама выйду на связь, как только смогу.
– Хорошо. Хотя что ж тут хорошего… Ты держись, Юлька.
– Я попробую.
Закрыв за собой дверь, Юля победно улыбнулась.
ГЛАВА 5
Так, вопрос с работой решен. Теперь главное – не встретиться с Вежновец по пути к выходу, она тетка тертая, слезам может и не поверить. Звонить начнет, справки наводить. А это в данном случае равносильно наведению ствола зенитно-ракетного комплекса – размажет не по-детски.
Поэтому Юля направилась не к лифтам, а в сторону лестницы. Вряд ли шефиня потащится на восьмой этаж пешком, Светлана Михайловна не являлась фанатом здорового образа жизни. Во всяком случае, в поедании исключительно листиков салата и ежедневном посещении фитнес-центра уличена не была.
Весело напевая гимн зайцев из «Бриллиантовой руки», Юля вприпрыжку поскакала вниз по ступенькам. И ей было настолько «все равно», что присоединившийся на четвертом этаже попутчик остался незамеченным, тем более что он отстал на два лестничных пролета. Вернее, проскока.
Вообще-то следом шел не он, а она – девушка из службы новостей, Таня. Лично с Юлей она знакома не была, но в лицо знала, и где работает – тоже.
Таня невольно улыбнулась, услышав нетленку про зайцев. Судя по всему, у Носовой дела идут прекрасно, раз ей все проблемы – трын-трава.
Перед выходом в вестибюль Юля притормозила, вытащила из запасников унылое выражение лица и наспех пришлепнула его поверх улыбки. Результат получился несколько сюрреалистичным, физиономию от переизбытка масок слегка перекосило, но это оказалось в тему – встреченные по пути знакомые запомнили, что Юлька Носова была очень странной: глаза красные, опухшие, лицо перевернутое, промчалась мимо и даже не поздоровалась.
А Таня всей этой метаморфозы не видела, поскольку шла на второй этаж.
Юля миновала пост охраны, подбежала к стеклянным дверям главного входа и едва не скончалась от ужаса – навстречу шла мадам Вежновец собственной, так не нужной сейчас персоной. Удача, весь этот день парившая над девушкой, сложила крылья и направилась к земле стилем «утюг», Юля даже слышала нарастающий вой пикирующего трындеца. Ведь шефиня смотрела на нее в упор, да еще и говорила что- то.
Паника радостно хихикнула, предвкушая развлекуху – сейчас эта курица метаться начнет, кудахтать, глупости лепить, как куличики из песка. Журналист из нее, как… как… как из этого «кака» пуля, гы-ы-ы.
И Юля уже практически приступила к намеченному плану действий, но потом сообразила, что вечернее солнце обычно делает стеклянные двери телецентра зеркальными, и снаружи разглядеть происходящее внутри здания практически невозможно. С кем шефиня разговаривает, если рядом с ней никого нет? А по телефону и разговаривает, по реанимированному телефону, вон, если присмотреться, наушник виден.
А это значит что?
Соображалку включи, вот что. Тренировка в условиях, приближенных к боевым. Причем к очень боевым, Вежновец уже протянула руку, чтобы открыть дверь.
Юля лихорадочно осмотрелась – спрятаться в холле телецентра было негде. Ни одного подходящего шкафа, что ты будешь делать! Ага, вон, похоже, собирается массовка для записи очередного ток-шоу. Отличненько!
Светлана Михайловна, не прерывая телефонного разговора, прошла мимо массовки, не обратив на
