Правда, своими мелкими бытовыми проблемами до сих пор Кирилл референта не нагружал, но что же теперь делать!
Иветта Николаевна знала, что шеф уволил домработницу, это трудно было не заметить по его взъерошенному поначалу виду. И потому совершенно не удивилась его просьбе, лишь уточнила, какая именно марка предпочтительнее.
И через полчаса у Кирилла на столе хрустел бумажными боками пакет со всем заказанным. Само собой, весь ассортимент был собран по одному экземпляру, оптовая закупка планировалась в ближайшие выходные.
Старых запасов, как и предполагалось, хватило всего лишь на сутки. И на следующий день вечером вскрытию подверглись и шампунь, и гель. А наутро — крем для бритья.
Взбивая помазком крем для бритья, Кирилл неприязненно вглядывался в зеркало. Совсем ты, парень, заработался, выглядишь преотвратно. Физиономия какая‑то одутловатая, по всему телу высыпали шелушащиеся, невыносимо зудящие пятна, кожа бледная, похожая на брюхо скончавшейся от старости лягушки — красава!
Может, аллергия? Так вроде ничего нового вчера не ел. Из нового были только гель с шампунем. Надо будет у Иветты спросить, где купила. Хотя нет, она же чек к сдаче приложила — все приобретено в ближайшем к офису супермаркете. Может, подделка, схимиченная трудолюбивыми вьетнамцами в каком‑нибудь подвале в ближнем Подмосковье?
Нет, это вряд ли. Подобное возможно на рынке, крупные магазины дорожат репутацией. Но проверить все же надо.
Бриться пришлось очень медленно и аккуратно, ощущения были не из приятных. Казалось, бритва скребет по сплошной ссадине.
Пришлось заскочить по пути в офис в ближайшую аптеку и купить лекарство от аллергии.
Кирилл принял рекомендованную во вкладыше дозу, но легче не становилось, зуд и жжение нарастали. Мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида, он ужаснулся. Лицо теперь было не просто одутловатым, оно взбугрилось жуткими нарывами. Что за…?!
Нет, в офис в таком виде нельзя, да в любом случае и работник из него сейчас аховый. И оховый. И датвоюжешьматьовый.
До дома бы добраться без происшествий.
Добрался, но почти на автопилоте, исключительно с помощью собранной по всем сусекам и отсекам силы воли. Дабы не привлекать к себе внимание консьержа и соседей, пришлось поднять воротник плаща и нацепить завалявшиеся в бардачке очки.
Ввалившись в квартиру, Кирилл прямо в прихожей со стоном сбросил с себя одежду, заглянул в зеркало и задохнулся от шока.
Практически вся кожа на теле превратилась в омерзительного вида чешую. Но самое кошмарное творилось с лицом.
Из зеркала на мужчину смотрела морда какого‑то чудовища: деформированная, покрытая буграми и нарывами, кое‑где превратившимися в мокнущие язвы.
На аллергию это мало похоже, нужен врач.
Личного доктора у Кирилла не было, поскольку до сих пор и проблем особых со здоровьем не было. Он раз в году проходил полную диспансеризацию в солидном медицинском центре, получал заключение «совершенно здоров» и спокойно жил до следующего обследования.
А случавшиеся иногда простуды лечил самостоятельно.
Господи, больно‑то как! Состояние ухудшалось стремительно, Кириллу казалось, что в лицо ему выплеснули кислоту или сунули его голову в огонь. «Скорую» вызвать, что ли?
Нет, пока машина доедет, он сдохнет за это время.
Шатаясь, Кирилл вернулся к валявшимся на полу вещам, вытащил из кармана пиджака мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал номер брата.
Тот ответил почти сразу:
— Кирюха, ты с ума сошел? У нас через десять минут встреча с французами, забыл, что ли?
— Я дома, — прохрипел Кирилл, медленно опрокидываясь на пол. — Помоги!
— Что? Что случилось?! Кирилл, не молчи!!! — Крик брата испуганно метался в динамике телефона, постепенно угасая вместе с сознанием.
«Я запер входную дверь или нет?» — мелькнуло в наползающей темноте перед полной отключкой.
Назвать включение приятным было нельзя. Боль, правда, стала гораздо меньше, она словно затаилась на периферии ощущений, ожидая своего часа. Рядом с болью копошились и зуд с жжением.
Кирилл попробовал открыть глаза, но почему‑то ничего не получилось. Еще раз, и еще… Веки гудели от напряжения, словно зависшие роллеты, но подниматься отказывались. Что называется, приплыли.
Он хотел уже подать голос, позвать врача или медсестру (судя по вонзившейся в вену игле и мерному попискиванию над головой, его привезли‑таки в больницу), но послышавшиеся вдруг голоса заставили замереть. И даже затаить дыхание, хотя, судя по приглушенному звуку, говорили за дверью.
— Ты что же наделала, дрянь такая! — сдавленный, звенящий от злости голос Аристарха. Интересно, с кем это он? Неужели с Иветтой Николаевной? — Кирилл чуть не умер! Да и я, когда нашел его там, в квартире, едва инфаркт не получил! Ты же обещала, что у него всего лишь испортится кожа и будет невыносимый зуд, который без лекарств не остановить. А это что?! Что, я тебя спрашиваю?! Он же на человека не похож! А эти жуткие язвы — это ведь дико больно! Ваш доктор сказал, что он едва не умер от болевого шока! Мы так не договаривались!
— Кто же знал, что у твоего братца окажется такая реакция, — спокойно, даже лениво ответил до тошноты знакомый голос. Маня? С Аристархом?! — И нечего биться в истерике, дорогой, долго уговаривать тебя скинуть братца с трона не пришлось. Вспомни, как ты обрадовался возможности встать во главе фирмы, заперев больного брата дома? Его деловая интуиция, его бизнес‑хватка, его талант станут твоей безраздельной собственностью, как, впрочем, и деньги, успех, слава. Чего теперь из себя белого и пушистого строишь?
— Заткнись, дура! Из‑за твоей ненависти и жажды мести мы едва не потеряли Кирилла! Я ведь без него не смогу управляться с «Монбланом», стервятники растащат фирму на куски! Да и вообще, ты представляешь себе последствия его гибели? Служба безопасности швейцарского банка, в котором хранятся наши общие с ним деньги, мгновенно начнет расследование обстоятельств его смерти, и мне хана.
— Ой, да ладно тебе! Нет тела — нет дела. Уничтожили бы труп, а всем сказали, что твой братец свалил.
— Да ты… Ты… Что ты мелешь?! Это не тело, не труп, это мой брат! К тому же без его подписи… Ладно, это тебя не касается. Но учти, — голос Аристарха сделался ледяным, — если в этом твоем хваленом закрытом стационаре не смогут вытянуть Кирилла, никакой свадьбы не будет, поняла? Да, не отрицаю, я хотел занять место брата, стать полновластным хозяином «Монблана», но не такой ценой! Я и так плачу непомерно много, делая тебя своей женой, а твоего братца — деловым партнером, что, учитывая абсолютный криминал в его бизнесе, может нанести непоправимый вред репутации моей фирмы. До сих пор участие финансовой группы «Монблан» в каком‑либо проекте являлось гарантом законности и прозрачности сделки.
— Ну, ты и свинья! — психанула Манюня. — Я, видите ли, его не устраиваю, насильно, бедняжка, на корове женится, плебейку в жены берет, аристократ…! Да, бизнес Виктора криминальный, но именно благодаря ему удалось провернуть наше маленькое дельце и убрать брата с твоей дороги. И нечего мне угрожать, не женится он, видите ли! Женишься, как миленький! Ты теперь по уши в дерьме, если что — не отмоешься!
— Повторяю для особо тупых, — процедил Аристарх. — Если Кирилл умрет, я прекращаю наше сотрудничество. И не надо мне угрожать, связей у меня, поверь, достаточно, чтобы противостоять вашим с братцем козням. Я просто продам «Монблан» и свалю куда‑нибудь к морю. Средиземному. Так что не надувай щеки, а лучше порекомендуй вашему хваленому доктору сделать все возможное и невозможное, чтобы вытащить моего брата. И желательно вернуть ему более‑менее приемлемый облик.
