Журнал
Охота в ближнем лесу № 2 1991
Настоящее издание является очередным проектом в продолжительном ряду себе подобных самиздатовских начинаний последних лет. Ваше непосредственное знакомство с материалом журнала редакция спешит опередить некоторым предисловием.
Ни тираж, ни периодичность, а также способ издания еще окончательно не определены. Единственное, к чему стремится редакция — это ориентации не на 'высший свет' отечественной рок- культуры (по ряду причин информация такого рода все-же будет появляться), а на ее среднее звено (хотя, кто решится это ранжировать?). Отчасти это объясняется достаточностью внимания к крупномасштабным явлениям, отчасти тем, что редакции «Охоты» куда интереснее освещать события того круга, к которому она принадлежит и участниками которых она является. Последнее обстоятельство влечет за собой, кстати, целый ряд материалов, связанных с деятельностью группы «Адо», участником которой является один из авторов журнала.
Направленность интересов «Охоты» и теперь, и в будущем не ограничивается исключительно музыкой, что вы, надеемся, почувствуете и в этом номере.
И, наконец, просим строго нас не судить за некоторые простительные для самиздата погрешности, как то: неправильные переносы слов, грамматические ошибки и т. д.
РОК-АКУСТИКА' 90
КАК СТРОИЛИ ЛОДКУ
Цель этих заметок не столько осветить данный фестиваль, т. к. неуместно на это претендовать во внутренних изданиях, сколько обратить внимание тех, кто их все-таки прочитает, на акустический рок как на вполне самостоятельный жанр музыкальной культуры. Прошу читателя не рассчитывать на объективную оценку «Рок-акустики», поскольку, во-первых, не все удалось увидеть (а из увиденного — запомнить), а во- вторых, в отношении меня, как участника одного из концертов, да и вообще, для артиста, стремление к объективности в таких вещах просто губительно.
Где-то в середине 1989 года не избалованный вниманием город не союзного значения Череповец (в лице местного энтузиаста рок-музыки Евгения Колесова) объявил о конкурсном (по фонограммам) отборе участников для проведения первого акустического фестиваля. Идея была хорошей. Но вскоре он понял, что пригласить суперзвезд и объявить об этом ему не удасться, что единственный приемлемый зал весьма невелик, и что необходимое количество надежных помощников в таком хлопотном и коммерчески бесперспективном мероприятии ему не найти. Тем не менее заведомо убыточный фестиваль был железно назначен на середину января, группы начали получать приглашения, и малочисленной бригаде организаторов отступать было уже некуда. Описание всех творческих моментов (прослушивания и т. д.) я опускаю, поскольку в сравнении с борьбой за выживание фестиваля в принципе, это и за работу-то считать неудобно. Хотя, по идее, все должно быть наоборот.
Колесов добился поддержки органов не то культуры, не то комсомола (сейчас точно не помню, но на всякий случай поблагодарим и тех и других), и финансовая сторона дела была решена. Причем, представители органов, открыв фестиваль скромной вступительной речью, в дальнейшем также повели себя удивительно корректно, ни разу не вмешавшись в происходящее на сцене. Оперативные проблемы, как то билеты, размещение и т. д., тоже в целом разрешились, и мероприятие заработало.
Пьяный Лаэртский привлек всеобщее внимание еще в автобусе, где ему не хватило места, о чем он всю дорогу разнообразно сигнализировал. В отеле сталепрокатного завода, куда нас привезли ранним утром, мне посчастливилось продолжить знакомство с лучшим другом акустики, но на этот раз в свете его гражданской борьбы за койку. На этом несчастья бедного Лаэртского не закончились, т. к. подписав на свой концерт нашего высокопрофессиональногого альтиста, был им тихо прокинут (т. е. нечаянно в данном случае, обманут) и на сцене выглядел менее интересно, чем в жизни.
Трио Лаэртского продолжило выступление крайне нецензурной но очень веселой компании 'Б. (извините, не знаю, как правильно писать первую часть названия, зато за вторую ручаюсь) КОМПОТ' п/у Вадима Степанцова. Затем группа совершенно противоположной эстетики — «АДО», выступление которой мне, как всегда, не понравилось, потому что я опять хламно играл на гитаре, Кондрат не попадал в долю на бонгах, а у Мити посреди песни вырубился бас.
Завершал первый день ЮРИЙ НАУМОВ. Потрясающая техника игры на гитаре, изысканные тексты, но вместе с тем очень холодное впечатление.
Забыл сказать о череповецкой группе «АЛТАРЬ» (очевидно, лучшей из местных групп), которая, исполнив всего две песни (другие же играли по полчаса), почему-то свалила со сцены.
Дворец культуры строителей, принявший около сорока солистов и групп фестиваля, представлял собой многофункциональное и при этом довольно ухоженное помещение с баром для богатых на третьем этаже, кафе для бедных на втором и буфетом для нищих в фойе, где, естественно, и был основной лом. Зрительный зал (включая балкон) принимал до 800 человек. Сцена средней глубины, напоминающая лодку, обычный в таких случаях свет и т. д. В двухзаловом фойе (снабженном, кстати, своей маленькой, а главное, работающей сценой) разместились: фотовыставка, дополнительные кресла для скучающей публики и продажа (тут же перепродажа) независимой рок-прессы. В общем, почти салонная обстановка, если не считать сумасшедших «КАРТИННИКОВ», загонявших всех своим шумом в акустически изолированный туалет.
Дядя Коля, пожарник Дворца культуры, соблюдавший за сценой нашу акустическую безопасность с поникшим шлангом в одной руке и беломориной в другой, в первый день еще сохранял бдительность, но ко второму совершенно притух и уподобился своему шлангу. Вирус дезорганизации был занесен уже накопившейся усталостью, а также ожиданием вечернего товарищеского ужина в местном ресторане.
Я в связи с этим, умышленно пропустил дневной концерт, но на вечерний поторопился, т. к. знал, что должны выступать ЯНКА ДЯГИЛЕВА и НИК РОК-Н-РОЛЛ. Рок-н-ролльного в НИКЕ ничего не было, если за таковой не считать вылитый на себя флакон какого-то красителя, честно расцарапанное лицо и длинную белую крысу, творчески ползавшую по конвульсивному НИКУ. Все это шоу музыкально оформлял коллектив гитаристов «КОБА» с родным шиховским деревом в руках. Дерево, впрочем, особенно не звучало, т. к. отечественные микрофоны на расстоянии двух метров объявляют себя нечувствительными, а гитаристы, и так еле стоявшие на ногах, поиском микрофонных стоек себя не обременяли.
