Декок наморщил лоб.
— Что ж, не исключено, — согласился он. — Это вполне объяснило бы, почему сумочка найдена возле дома по Брюер-каналу в то время, когда ее хозяйка уже была в морге.
— Каким образом?
— Что ж, давай предположим, что убийце была нужна ее сумочка — обычная, я бы даже сказал, ординарная кража. Но когда он пытается ее отобрать, девушка начинает кричать. Сначала он затыкает ей рот ладонью, а потом душит ее же шарфом. Затем берет сумочку, тело бросает в воду, уходит и по дороге достает из сумочки деньги. Проходя мимо Брюер-канала, он оставляет сумочку у подъезда. Это одно из возможных объяснений тому, каким образом сумочка могла остаться сухой, но без денег.
Фледдер кивнул.
— Звучит довольно логично, но по-прежнему не объясняет наличие бумажника Хофмана.
Декок поморщился.
— Вовсе нет. Но тут возникает ряд дополнительных вопросов. Например, как она добралась до этого канала? Что она там искала? Вокруг большинства каналов по ночам ни души, особенно в праздничные дни, не говоря уже о Рождестве. Вдобавок она туда, скорее всего, и не собиралась.
— Что вы имеете в виду?
— Посмотри на железнодорожный билет: девушка ехала в Гауду. Не исключено, что она хотела провести там праздники.
Фледдер сел и, закинув ногу на ногу, принялся вновь перебирать содержимое сумочки.
— Безмолвные свидетели, — пробормотал он. — Если бы только они могли говорить, то объяснили бы многое.
— Что они и делают.
— Возможно, но этого недостаточно.
Отодвинув в сторону немногочисленные пожитки утонувшей девушки, Фледдер взял кольцо и взвесил его на ладони.
— А что вы думаете об этом?
Декок насупился.
— Разорванная помолвка.
— Помолвка?
— Да, полагаю, современная молодежь делает все по-другому. Но еще совсем недавно существовал обычай покупать при помолвке обручальные кольца. После чего делалась гравировка с датой этого события, и кольцо надевалось на правую руку. Впоследствии, перед самой свадьбой, дата соответствующим образом уточнялась, и кольцо перекочевывало на левую руку. Такой обычай бытовал веками. Наши бережливые предки никогда не верили в пользу от множества драгоценностей. Куда больше они придавали значение торговле, кораблям и твердой наличности.
— Спасибо за урок истории, но в таком случае кто такая Эллен? Вы видели гравировку…
Декок улыбнулся.
— Должно быть, девушка или ее жених были достаточно старомодны и следовали традиции, но наша блондинка Хелена, думаю, называла себя Эллен. На самом деле ее могли звать Елена или даже Лена, но оба имени в наше время почти вышли из обихода, как недостаточно американизированные. Отсюда и Эллен.
Фледдер посмотрел на кольцо, лежавшее у него на ладони.
— Но тогда почему один из них разорвал помолвку?
Декок усмехнулся. Когда инспектор улыбался, его грубоватое, слегка смахивавшее на морду пса- боксера лицо словно загоралось изнутри и становилось по-мальчишески озорным. В такие минуты невозможно было его не любить.
— Ну знаешь, — промолвил он, — тут может быть хоть десяток самых разных мотивов. Скажем, неверность.
Фледдер медленно кивнул и попытался надеть кольцо себе на палец. Оно оказалось слишком велико.
— Должно быть, это мужчина с толстыми пальцами, — пробурчал он, — толстыми, сильными пальцами. — Он взглянул на Декока. — А не могла… не могла ли разорванная помолвка… э… послужить мотивом для убийства?
Декок снисходительно улыбнулся:
— У тебя появилась своя версия?
Фледдер бросил кольцо в сумочку.
— Вообще-то, нет, — честно признался он. — Но вот о чем я подумал: ведь у кого-то же должна была быть причина убить девочку. Такое ведь не придет в голову с бухты-барахты, верно?
Декок не стал спорить.
— Конечно, сынок. У кого-то наверняка был мотив. Но сейчас еще рановато ломать над этим голову. Мы слишком многого не знаем. — Он посмотрел на часы. — Ладно, одевайся. Уже почти девять. Не будем заставлять доктора Рустелуса ждать.
3
Декок поднял жалюзи. Все еще неверный свет дня медленно вполз в комнату, пытаясь разогнать таинственный сумрак в углах прозекторской. Обнаженное тело убитой было подготовлено к вскрытию и лежало под лучами прожектора на холодном мраморном столе.
Декок приветствовал доктора Рустелуса.
— Простите, — извинился он. Медик отвесил ему легкий поклон. — Простите, — повторил Декок на сей раз громче, — мне страшно не хотелось дергать вас на Рождество.
Глуховатый врач улыбнулся.
— Вы тут ни при чем, — успокоил он инспектора. — Нам редко удается избежать неприятных сюрпризов. Куда больше я сочувствую своей жене.
Декок разделял досаду доктора Рустелуса. Он тотчас подумал о собственной супруге и о рождественском подарке, уже припрятанном для нее дома. Сегодня инспектор надеялся порадовать жену, презентовав ей выбранный с любовью домашний халат.
Доктор Рустелус приготовился к вскрытию. В длинном, до пят, белом одеянии он выглядел весьма впечатляюще. Ассистент разложил хирургические инструменты в нужном порядке. А Декок вновь размечтался о доме. Он думал о рождественском завтраке, гусе и прочих лакомствах, купленных и приготовленных супругой. В животе громко заурчало.
— Оставайся здесь, — наказал старик Фледдеру. — Уверен, что такой классный врач справится в два счета. Я вернусь около одиннадцати. Думаю, к этому времени все уже будет закончено.
— Куда это вы собрались?
Декок широко улыбнулся.
— Домой к жене. Поздравить ее с Рождеством.
Фледдер знал, что Декок, несмотря на богатый опыт в этой области, не любил расследовать убийства. Тем не менее инспектор честно выполнял свой долг вновь и вновь. А сейчас старик почувствовал (и в этом он, конечно, прав), что пришло время дать исполнить свой долг и молодому поколению детективов. Они должны взять на себя большую ответственность и облегчить его ношу. Разумеется, Декок будет помогать младшим коллегам, делясь знаниями и опытом, если это вообще возможно. Инспектор уже добился блестящих побед и стал легендой. Он больше не жаждал славы и не нуждался в ней. Фледдер не отводил от наставника глаз, пока все эти мысли вертелись у него в голове.
— Но ведь вы вернетесь, правда? — с легким беспокойством спросил он.
Декок удивленно вскинул брови.
— Разумеется. А как же иначе?
Молодой детектив, закусив нижнюю губу, грустно развел руками.
