– А что я сделал? Я ж не светился нигде? Ой, подожди. Сегодня, что ли?
– А что ты сегодня успел натворить?
– Не, ничего… А они что-то конкретное говорили?
– Да нет… Просто пришли, поспрашивали… Но, похоже, они если не все, то очень многое знают про тебя.
– Или про Витьку…
– Какого еще Витьку?
– Да тот парень, с которым мы кулоны эти нашли. Он потом еще в квартиру ко мне залез, коробочку спер, придурок…
– А, точно. Ну, тогда все сходится. Похоже, он попался на чем-то и сдал тебя.
– Угу. А мне что делать?
– А ничего. Езжай еще куда-нибудь. Я тебя не видел, тебя повесткой вроде не вызывали, так что не высовывайся и живи в свое удовольствие. Пиво будешь?
Просидели в кафе еще два часа, обсудили последние новости и впечатления от мест, где Антон успел побывать. Оба порядком отяжелели от пива.
– Слушай, а давай тебя прямо сейчас куда-нибудь отправим?
– О! Это идея. А куда?
– А куда билеты будут.
– Да мне их вроде и не надо…
– Будь ближе к народу, Тоха…
Сказано – сделано. Через полчаса Антон уже стоял в очереди на регистрацию рейса Москва – Геленджик.
Нельзя сказать, что ему туда очень хотелось, но он вспомнил «Ассу» и решил посмотреть на осеннее Черное море.
Глава 15
Через четыре часа он уже оформлялся в гостинице в центре города. После заграничных отелей номер был вполне на уровне. А еще – отличный вид на бухту с десятого этажа.
Город оказался таким, каким его и ожидал увидеть Антон. Великолепная набережная, вся в желтом и красном, синее море и голубое небо – что еще нужно для спокойных прогулок молодому одинокому мужчине? Девицы ему не докучали, видно, не сезон, так что…
Прошло два дня. Антон по-прежнему предавался меланхолии. Записался на лечебный массаж в санаторий неподалеку, сходил в кино и даже на дискотеку. Но ничего не радовало. «Грустный молодой человек гулял по городу, и груз перенесенных страданий бороздил его лоб, – думал он о себе в третьем лице. – Или что там перенесенные страдания делают?»
В таком или примерно в таком настроении он вернулся в ресторан гостиницы пообедать. Сел за столик и открыл меню, дожидаясь официанта.
К нему подошел высокий, начинающий седеть мужчина и, не спрашивая разрешения, уселся напротив.
– Меня зовут Иван Андреевич… – отвечая на взгляд Антона, ответил он.
– Крылов?
– Почему Крылов? – обиделся мужчина. – Моя фамилия…
– Вы меня извините, я на минуточку…
Антон встал и, не глядя по сторонам, пошел в туалет. Закрыл за собой дверь кабинки и переместился в свой номер. И поесть спокойно не дадут. Ну почему человек такая скотина, что без общества и дня прожить не может? Вот чего он ко мне полез, неужели больше выпить не с кем?
Подождав час, Антон открыл окно проветрить комнату и, решив, что докучливый не Крылов уже ушел или нашел себе другого собеседника, спустился в ресторан.
Мужчина не ушел. Поймав взгляд Антона, он привстал и, видя, что тот разворачивается, чтобы уйти, быстро поднял лист бумаги и показал Антону.
Антон медленно подошел к столу и посмотрел на фотографию. Очень качественный снимок. Профессиональный. На фотографии было увеличенное изображение лицевой стороны кулона. Только кулон был черного цвета. «Это тот, Витькин», – догадался Антон.
– Присаживайтесь, Антон Владимирович, а фамилия моя, кстати, Переверзев… – Мужчина не скрывал раздражения.
– Это Витька меня сдал?
– Что значит сдал? У вас странные понятия, Антон Владимирович. Виктор просто исполнил свой долг. Мы просим вас исполнить свой.
– А кто это – «мы»?
– Я бы мог вам сказать, могу даже удостоверение показать, но это не важно, поверьте! Важно то, что я здесь, и то, что я многое о вас знаю, – Иван Андреевич кивнул на фотографию. – И еще раз прошу помочь. Родине.
Последнее слово Переверзев выделил.
Антон опустил голову, рассматривая фотографию, и напряженно думал, что предпринять. Словно прочитав его мысли, Иван Андреевич сказал:
– Поверьте, Антон, лучше отдать медальон. Половина посетителей в кафе – наши сотрудники. Мы внимательно изучили видеозаписи вашего разговора с Виктором… Да-да, разговор записывался. Так вот, по этой записи и по записям из банков мы установили, что в момент перехода вы крайне нестабильны, не зря же вы так избегали физического контакта?
Антон понуро покивал. Да, умный дядька, ничего не скажешь.
– Мы просчитали, что у вашего медальона осталось три, может быть, четыре перехода, пока он не закончит действовать. Отдайте его нам и окажите помощь стране. К вам никаких претензий не будет, будете жить, как раньше. Ну?
Антон откинулся на спинку стула и посмотрел в глаза собеседника.
Интересно. Получается, они не знают, что кулон врастает, сливаясь с телом. Хотя откуда им знать, Витька побрезговал бы надеть кулон, найденный на улице… И про другие возможности, кроме перемещений, они ничего не знают. Это хорошо… Раскидать их, как котят? Или просто улететь и посмотреть на удивленные рожи? Нет, открывать все свои карты совсем не хочется. Должен быть другой выход.
– А почему не хотите сотрудничать со мной? – спросил Антон, чтобы потянуть время.
– А зачем? Более эффективно с заданием, каким бы оно ни было, справится квалифицированный сотрудник, правда?
– Н-да. Хорошо, я согласен. Но кулона у меня нет…
– Антон, перестаньте морочить…
– Да вы не поняли, с собой нет! Он в комнате.
Тут до Антона наконец дошло.
– Иван Андреевич, а зачем вы мне письма эти дурацкие писали?
– Какие еще письма? Не отвлекайтесь. Антон, давайте работать. Так, хорошо. Встаем, я вас проверю, и поднимаемся наверх, в номер. Руки немного в стороны разведите… Поменьше, не привлекайте внимания.
Иван Андреевич, пользуясь прикрытием вставших у соседнего столика посетителей, как-то очень ловко ощупал карманы Антона.
– Хорошо, идите вперед. И без глупостей.
Антон пошел вперед, краем глаза видя, что Переверзев готов применить «физический контакт» в любой момент. Ладно, тогда пойдем по более сложному пути… Страшновато немного… Как бы и вправду стрелять не начал… Но придется рискнуть.
Антон вышел из лифта и дошел до дверей комнаты. Открыл дверь и отодвинулся, пропуская Переверзева вперед. Тот лишь усмехнулся краешком губ, не двигаясь с места. «Ну ладно, тогда я не виноват», – подумал Антон.
Стараясь не выдать себя, направился было к сумке, лежащей возле кровати, и в два стремительных шага, разогнавшись, прыгнул в окно.
