— Кэт, — процедила Лукина.
— Тогда нужно увидеться с ней, — решила Эля. — Потому что мимо этой стервы ожерелье пройти не могло. Уж она-то знает, где оно.
— На хрен она нужна, ваша Кэт, — буркнул Уж. — Надо думать, как Старика убрать.
— Зачем? — повернулась к нему Рита.
— Он тоже устроил охоту за ожерельем. К тому же не зря Дьячков в столицу прикатил. Его парни уже начали на Рижском мои ларьки трясти…
— Черт с ними, ларьками! — выкрикнула сестра. — Если Старик узнает, что мы что-то против него замышляем, нас на кусочки порвут!
— Его дочка, Нинель, послала людей в Киров, — негромко проговорила Рита, — чтобы встретили Психа с Лютым.
— А при чем здесь Лютый? — не поняла Кубинка.
— Люди Дьячковой устроили побег Лютому и ждали его и Психа, — объяснила Лукина. — Но Смирнов, видно, что-то учуял и не пришел туда.
— Кто учуял? — удивилась Эля. — Лютый?
— Псих! — раздраженно поправила ее Рита.
— Странно, — покачала головой Кубинка. — Лютый никогда ни под чью дудку не плясал. Среди уголовников, после того как отошел от Пузыря, он довольно авторитетный. Псих тоже. Не будет Лютый играть против такого же козырного фраера.
— А на кой хрен он в побег пошел, да еще с убийством? — ехидно спросила Рита. — Ведь ему сидеть- то осталось не так уж и много. А они часового пришили. Автомат забрали.
Кубинка удивленно вскинула брови:
— Не может этого быть! Лютый не дурак, чтобы вместо оставшихся трех лет лагеря под расстрел попадать.
— У нас мусор с Петровки на коротком поводке, — усмехнулся ее брат. — Вот он нам и рассказал по секрету.
— О них уже розыскные плакатики развешаны, — подал голос Уж. — С фотомордами.
— Я слышала, Задворского убили, — немного помолчав, начала Эля. — Не вы?
— Нины Павловны работа, — засмеялась Лукина. — Один воришка попался, он и сдал Задворского. А тот, дурак, нам позвонил. Мол, делайте что-нибудь, или с потрохами сдам. Мы Дьячковой об этом, правда, не так сказали. А она ведь с ним в постели частенько баловалась. Вот и послала своих людишек. И жулика того, Вьюна, — вспомнила она кличку уголовника, — в тюрьме угрохали. Но здесь наверняка без Черкесов не обошлось! — сказала Рита.
— И это… Ты Гюнтера давно видела? — вдруг спросила Эля.
— Дней десять назад, — помолчав, все же решила ответить Лукина.
— А что это за ожерелье? И почему его все ищут?
Не отвечая, Рита с расческой подошла к зеркалу. Увидев припухшую нижнюю губу и две царапины на щеке, бросила злобный взгляд на Элино отражение.
— Я тебе, сука, это припомню! — прошептала она. «Правду об ожерелье вам знать рано», — мысленно ответила брату с сестрой Лукина, а вслух переспросила: — Что за ожерелье? — Пожав плечами, сказала: — Я точно не знаю. Курт говорил, узнай, у кого оно, а подробнее ничего не объяснил. Но мол, как только что узнаешь, сообщи. Я сразу приеду.
— И сколько он за него заплатит? — небрежно спросил Роман.
— За информацию о нем, честную информацию, — спокойно уточнила Лукина, — двадцать пять тысяч долларов.
Брат и сестра, открыв рты и округлив глаза, удивленно застыли.
— Только за информацию? — наконец спросил Роман. — А сколько же оно само стоит?
— Не знаю, — продолжая причесываться, пожала плечами Рита. — Про это он не говорил. — И неожиданно жестко спросила: — Людей послал?
— Конечно, — еще не оправившись от удивления, он кивнул. — Еще вчера.
— А они смогут узнать…
— В руках Лома и немой заговорит, — со смехом сказал Роман.
Лежа на кровати, Лютый с усмешкой смотрел на Психа, выполняющего какие-то, на его взгляд, непонятные движения. Когда тот, с силой потерев ладонями, несколько раз провел ими по лицу от подбородка до макушки и начал обтираться холодной водой у умывальника, коротко хохотнул:
— Ты как китайский монах! Базарят, и в «крытой» этой хреновиной занимался. Что это такое-то?
Смирнов не ответил. Оделся, не вытираясь, внимательно посмотрел в окно, включил электрический чайник. Дубов встал. Высокий, с рельефно выступающей мускулатурой, многочисленными татуировками, он выглядел устрашающе. Выматерившись, снял с плеча бинт, и осторожно потрогал пальцами засохшую рваную рану на плече.
— Почти не болит, — подмигнул он подельнику. Потом бросился на пол, стал быстро отжиматься. Отжавшись восемьдесят раз, поднялся и сказал: — Ломит, сука. — Кивнул на плечо.
Увидев выступившую из раны кровь, Псих неодобрительно хмыкнул:
— С утра вообще эти отжимания на хрен не нужны. А у тебя еще и рана кровоточит.
— Я увидел, как ты руками разводишь, — забинтовывая плечо, усмехнулся Лютый, — тоже разогреться захотелось.
— Дня через три свалим отсюда — разогреешься, — пообещал Псих.
— А чего ты мне насчет баб лапшу вешал? — одеваясь, спросил Дубов. — Они такие же поселенки, как мы менты.
— Много будешь знать, долго не проживешь, — грубовато обрезал Смирнов.
Он был прав, но Лютому не понравились слова, да и тон, каким они были сказаны.
— Ты пугать меня вздумал? — ухмыльнувшись, шагнул вперед.
— Пока просто советую, — выключая чайник, равнодушно ответил Смирнов. — А будешь дергаться — завалю.
— Чего?! — Дубов рванулся к нему. И тут же замер. На него смотрел немигающий зрачок пистолета.
— Дернешься — пристрелю, — повторил Псих. Выматерившись внезапно охрипшим голосом, Лютый поспешно вернулся назад.
— Вот что, — сунув «Макаров» за пояс старых джинсов, найденных ими у Коровиных, усмехнулся Смирнов. — Я еще не решил, что с тобой делать. Но учти! Еще раз зубы покажешь — шлепну. Мне плевать, почему ты пошел в бега, да еще с трупами, но запомни: мне нужно сделать то, ради чего я под автоматы полез! — Левый угол его верхней губы мелко запульсировал.
Лютый почувствовал, как его лоб покрылся холодным потом. Он слышал про это подергивание. Именно поэтому Володька Смирнов и получил прозвище Псих. И если губа начинала дергаться… Увидев его напряженное лицо, Смирнов понял.
— Все ладушки, — негромко сказал он, прижимая пальцами дергающуюся губу. — Это…
— Менты! — свистящий шепот подельника не дал ему договорить.
Смирнов подскочил к окну. Осторожно выглянув из-за занавески, увидел неторопливо идущих к дому двух офицеров МВД. Остановились перед калиткой, чему-то смеясь, поставили на землю туго набитые сумки и закурили.
— Сдали, шкуры! — прорычал Лютый. — Я их рот…
— Это хахали, — криво улыбаясь, прервал его Смирнов. — Неужели думаешь, что на нас двух ментов послали с закусоном? Обижаешь!
Схватил висевшую на спинке стула форму, бросил ее в русскую печку и рванулся в другую комнату. Взведя курки на обрезе, Лютый бросился за ним.
Два капитана МВД, подойдя к двери и увидев замок, огорченно переглянулись.
— Нет их, — затаптывая окурок, широкоплечий офицер посмотрел на приятеля. — Что делать будем?
