— Вы хотите меня подкупить? — не слишком искренне обиделся чародей.
— Да, — в прямоте Торбену отказать было трудно.
Волшебник замолчал и внимательно разглядывал лежавший на столе кошель. Перебиравшие салфетку пальцы остановились.
— С другой стороны, — наконец тихо произнес он, — возможно, никто и не узнает, а когда девочка подрастет…
— Когда подрастет, я сам решу, что делать, — отрезал столяр.
— Только не стоит в этом случае лишний раз упоминать мое имя… — вздернулся маг.
— Не бойся, не выдам.
Чародей еще немного посмотрел на кошель, потом медленно протянул к нему руку
— Магические занятия так дорогостоящи, — оправдывающимся голосом пробормотал он, убирая кошель в недра своего бурого одеяния, — в то время как мои доходы настолько скромны.
Когда за магом закрылась дверь, молча стоявшая в углу женщина снова всхлипнула и пробормотала.
— Это моя кровь. У нас в роду были… странные люди.
Торбен поднял взгляд на жену.
— Моя прабабка была ведуньей. Может и не твое это…
Женщина внимательно посмотрела на мужа.
— Ты мне этого никогда не говорил.
— А какое тебе было дело до моей прабабки?
Она хотела что-то возразить, но он резко ударил кулаком по столу.
— Все, Дагмара. Ни слова больше. Ничего этого никогда не случалось. Ясно.
Жена лишь молча кивнула.
Выйдя на улицу, волшебник поежился. То ли от порыва холодного ночного ветра, то ли еще по какой причине.
— Будем считать, что я ничего не видел, тем более, что маскирующее деньги заклятие было нелегальным, — пробормотал он еле слышно и ни к кому не обращаясь, — но боюсь даже знакомство с Ординатурой станет легкой прогулкой по сравнению с тем, что всех нас ждет, если девочка попадет в руки какого-нибудь чернокнижника…
Мольфи сидела на дощатых мостках, свесив босые ноги в ручей, и внимательно разглядывала свое отражение в воде. Пробегавшая рябь искажала картину, но основные детали разглядеть было вполне можно. И они ей не нравились. Круглые щеки, вздернутый кнопкой нос, веснушки и рыжие лохмы. Ни малейшего сходства с утонченными лицами аристократических красавиц, виденных ею на страницах пары оказавшихся в ее руках книг и на фресках храмов. А ведь ей уже исполнилось пятнадцать и надежда, что с возрастом лицо станет бледным, узким и темноглазым стремительно испарялась.
— Мольфи, ты идешь? — окрикнула ее одна из подруг.
Она вскочила и побежала на голос.
Щербатые городские стены давно остались позади, и отсюда их уже почти не было видно. Шуршание ветра в кронах деревьев сливалось со щебетанием птиц. Лето в этом году выдалось в самый раз — не слишком холодное и не удушающе жаркое, с грибными дождями, ярким солнцем и прохладными утренними туманами.
Целью их похода были заросли дикой малины, укрытые в паре ложбинок на той стороне ручья. Мальчишки любили пугать девушек рассказами о якобы виденных там медведях, но они-то прекрасно знали, что медведей в здешних краях застали только самые древние старцы. Зато сочные ягоды были хороши и сами по себе и в виде подававшегося к зимнему столу варенья.
Сегодняшний набег на малинник был уже пятым за последние дни, отчего урожай не слишком радовал.
— Я слышала, что дальше в лесу есть еще несколько, пойдем их поищем? — предложила одна из девушек.
— Отец мне запретил ходить за опушку черного леса, — робко заметил кто-то.
В ответ последовали смешки и несколько ехидных замечаний со стороны наиболее бойких участниц малинового похода. Это решило дело, и все они гурьбой выбрались из заросшей шипастыми кустами ложбины и зашагали через луговину к темневшему у подножия невысоких холмов лесу.
После жаркого, звеневшего и стрекотавшего тысячей насекомых, луга полумрак леса встретил их прохладой и тишиной. Мольфи еще никогда не забиралась так далеко от города и с любопытством оглядывалась по сторонам. Обтянутые плотной черной корой стволы показались ей массивными колоннами, державшими тяжелый зеленый свод. Между ними тянулись к небу бесчисленные молодые побеги, рвавшиеся к солнцу.
— Куда пойдем?
— Давайте туда, — кто-то из девушек указал направление, — там, кажется, есть ложбина
Небольшая ложбина действительно оказалась в указанном месте, но малины здесь не было. Только ковер прошлогодних листьев, через который кое-где с трудом пробивалась трава, и нависавший со всех сторон густой подлесок.
— Мне страшно, — пролепетала самая младшая из девушек, зашедшая в дальнюю часть ложбины.
Кто-то фыркнул, но особых смешков не было. Все чувствовали себя достаточно неуютно. И хотя никаких явных причин бояться не было, Мольфи отчетливо чувствовала поднимавшийся внутри беспричинный страх. Возникнув, он медленно усиливался, отчего она поежилась.
Оглядевшись, она увидела бледные лица подруг и поняла, что это ощущение есть не только у нее. И от этого ей стало только еще страшнее.
Младшая девушка всхлипнула.
— Давайте уйдем отсюда…
Словно по команде все заторопились назад, к опушке.
Мольфи закрыла глаза, попытавшись представить себе окружавший мир. Этот прием, бывало, спасал ее от беспричинных страхов. В серой пелене она увидела расплывчатые колонные деревьев, переплетенные сетью побеги кустов, бледные, словно призраки, испуганные лица подруг. И еще она увидела странное, едва заметное, тускло-лиловое свечение, проникавшее откуда-то из глубины леса.
От неожиданности она распахнула глаза и вдруг поняла, что больше не боится. Место страха заняло любопытство. В памяти всплыло какое-то очень давнее похожее ощущение, но она не смогла ничего точно вспомнить.
— Не отставай, — крикнул ей кто-то из подруг, но она была слишком занята осмыслением произошедшего.
Девушка снова закрыла глаза и опять увидела странное свечение. На этот раз оно определенно было ярче. Его источник находился где-то в лесу, но неожиданно сильные лиловые отблески лежали на уходивших к опушке фигурах девушек. Мольфи даже показалось, что они не только отражают свечение, но и понемногу начинают светиться сами.
Она снова открыла глаза и обернулась к дальнему концу лощины, где должен был располагаться источник свечения. Но ничего необычного там не было.
Шорох листьев и потрескивание веток, сопровождавшее стремительно отступавших из леса подруг, удалялись, и последняя из них уже почти скрылась из вида. Мольфи несколько секунд подумала, но любопытство взяло верх, и она опасливо зашагала в дальний конец ложбины. Здесь было так же тихо и спокойно, как и в остальном лесу.
Она вдруг поняла, что с самой опушки не слышала щебетания птиц. Вообще никаких признаков живых тварей не было в этом лесу. Ей снова захотелось испугаться, она прикрыла глаза и обнаружила, что свечение заметно ослабело и стало едва различимым.
