– Я тоже хочу. И поесть – я зверски голоден.
Глава 78
Над траншеями перед стенами города вился дым. Люди-мангусты и добровольцы из числа горожан иногда поднимали головы над бруствером, высматривая за тлеющими кострами и колючей проволокой новые волны ацтеков.
Двое воинов, покрытых многодневной грязью, с мешками под глазами и слипшимися от пота дредами, помогли Хайдану преодолеть длинный туннель. Он мог бежать наравне с молодыми мужчинами. Было так приятно чувствовать уверенность в собственных силах! Благодаря Джону он исцелился. И корабль Джона дал им преимущество в войне. У них были жрецы, ацтекский бог и таинственное оружие… хотя оружие и погрузилось в море. Однако ацтеки ведь об этом не знали!
Воины-мангусты дважды останавливались, чтобы обезвредить мины, предназначенные для наступающих ацтеков.
Хайдан знал: если они хотят положить конец войне, нужно сделать это быстро.
Воронки после недавнего обстрела еще дымились, и за траншеями виднелись мертвые тела. Трое людей-мангустов стояли вокруг жреца, который пересек внешние ряды траншей с белым флагом. Он обратил к Хайдану опухшее окровавленное лицо.
– Дальше идти он отказывается, – проворчал один из людей-мангустов. – Мы пытались его заставить…
Хайдан уселся в грязь напротив ацтека.
– Чего ты хочешь? – Хайдан надеялся на перемирие или даже отступление ацтеков, но не знал, что собирается предложить этот жрец. Если он явился не для того, чтобы вести переговоры, Хайдан собирался в любом случае принудить к этому ацтеков.
– Прекращения сражений, – ответил жрец.
– Ты обладаешь полномочиями?
– А ты? Ты не похож на жреца или вождя.
Хайдан хмыкнул. Ацтек выглядел худым и голодным. Со снабжением у противника было плохо. Люди- мангусты хорошо поработали, уничтожив все, чем ацтеки могли воспользоваться по пути к Кэпитол-сити, а расстояние до Проклятых гор было велико.
Таинственный корабль, свалившийся с неба, должно быть, оказался для ацтеков ужасным ударом.
– Мы захватили одного из ваших богов, – сказал Хайдан. – Мы могли бы явиться и за другими.
– Сенхотль… – И ацтек принялся перечислять имена захваченных жрецов. – Многие наши вожди похищены. Среди оставшихся царит хаос.
Начался мелкий дождь. Ночь будет мокрой, туманной.
– Нам нужно обсудить, что теперь делать, – сказал Хайдан. – Если вы не начнете переговоров, я выведу вашего бога на стену и буду пытать его.
Ацтек побледнел.
– Если вы заинтересованы в переговорах, то и мы готовы. Поэтому я и пришел сюда. Можно мне вернуться?
Хайдан кивнул людям-мангустам. Жрец поднялся на ноги и побрел по траншее. Воины помогли ему пройти через лабиринт колючей проволоки, и ацтек, кряхтя, двинулся в сторону своего лагеря.
– Ты думаешь, он говорил серьезно? – спросил Хайдана один из оставшихся воинов.
Хайдан пожал плечами и направился обратно к городской стене.
– Посмотрим. – Несколько глухих ударов сказали о том, что артиллерия ацтеков снова начала обстрел.
Сопровождавший Хайдана человек-мангуст посмотрел на небо.
– Неудачная идея генералу выходить на открытое место… Над ними раздался свист, и стенка траншеи рухнула. Хайдан, протирая глаза, поднялся с земли; полминуты выпало из его памяти. Из ушей сочилась кровь, и сосредоточить взгляд на чем-либо было трудно. Вдалеке он видел фонтаны грязи, взлетавшие там, куда попадали другие снаряды. Земля сотрясалась у него под ногами, но он не слышал ни звука.
Кто-то схватил его за руку и потащил в сторону. Воины что-то кричали, но Хайдан только показал им на свои уши.
Слух вернулся к нему, когда они спустились в туннель после того, как люди-мангусты разрядили несколько мин по дороге. В темном туннеле воздух был полон пыли.
Ответом Кэпитол-сити была не менее оглушительная канонада. Из траншей стреляли ружья, со стены – пушки.
– Это была уловка? – предположил кто-то. Хайдан снова пожал плечами.
– Может быть, у них и в самом деле неразбериха и нет согласия, – пробормотал он. Ему нужна была минутка, чтобы прийти в себя и поразмыслить. – Постарайтесь оставлять в живых тех, кто будет предлагать перемирие.
Обстрел усилился, и Хайдану пришлось задержаться у выхода из туннеля вместе с несколькими воинами-мангустами. Он съел кусок черствого хлеба и выпил жидкого чая; тем временем на его штанах и сапогах грязь засохла, образовав корку.
Хайдан вернулся в Кэпитол-сити еще до заката, и к тому времени, когда половина неба окрасилась в пурпур, уже отдавал приказы. Потом он поднялся на городскую стену и стал смотреть на грязные траншеи и воронки, среди которых провел первую половину дня.
