Когда Молли сбежала, у него внутри что-то надломилось. Часть души умерла, и виновата, несомненно, она.
Он презирал ее за это.
По крайней мере убеждал себя, что это так. Но стоило, ему один раз на нее взглянуть – и весь мир перевернулся с ног на голову. Впрочем, так будет продолжаться недолго. Он хорошо помнит, какая она лживая.
Эти воспоминания вернули ему уверенность в себе. Даже то, что Молли поселилась в маленькой комнате неподалеку от его спальни, не имело значения, хотя сначала он был против.
Черт побери, ему безразлично, где она будет жить. Он распорядился, чтобы Кэти, помощница Максин, показала Молли эту комнату, потому что она находилась рядом со спальней ее матери. Часто он спрашивал себя, что Молли рассказала матери об их отношениях. Он подозревал, что Максин не знала всей правды, и от этого его гнев лишь усиливался. Так даже лучше, сказал он себе. Пока им движут гнев и ненависть, последнее слово останется за ним.
Кажется, зазвонил телефон… Только после третьего звонка Уорс осознал, что это его сотовый. Не посмотрев на дисплей, он прорычал в трубку:
– Кавано.
– Похоже, ты сегодня встал не с той ноги.
– Привет, Оливия.
Его собеседница наигранно вздохнула.
– Это все, что ты можешь мне сказать?
– А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
– Для начала подошло бы «здравствуй, дорогая».
Уорс не ответил. Во-первых, он никогда не называл ее «дорогая» и не собирался начинать сейчас. Во-вторых, у него было плохое настроение, но сейчас не самое подходящее время объяснять ей причину. Он представлял себе, какой скандал закатит Оливия, если узнает о приезде Молли. Хотя это было совершенно не ее дело.
– Хорошо, ты победил, – небрежно произнесла Оливия. – Можешь себе дуться сколько влезет.
– Тебе нужно от меня что-то конкретное? – холодно спросил Уорс, зная, что ведет себя как настоящий грубиян, но не видя необходимости извиняться.
– Во сколько ты за мной заедешь?
– Заеду за тобой? – тупо повторил он.
– Да, – сказала Оливия, не скрывая раздражения. – Помнишь, ты обещал сегодня со мной поужинать?
– Точно.
– Ты про это забыл, не так ли?
Он действительно забыл, но не собирался ей в этом признаваться.
– Я буду около семи.
Вздохнув, она добавила:
– Кстати, не забудь о завтрашнем приеме у нас дома, на котором речь пойдет о твоем будущем.
– Я помню, Оливия, – устало ответил он. – Мои родители приведут с собой человека, который, возможно, будет содействовать моей политической карьере.
– По крайней мере, ты хоть что-то помнишь.
Сказав это, она положила трубку.
Сегодня он уже поругался с двумя женщинами. Наверное, третьей будет его мать. Обычно они с Евой Кавано редко приходили к согласию. Уорса раздражало, что она постоянно вмешивалась в его жизнь. С отцом все было по-другому. Они отлично ладили друг с другом, хотя Уорс не знал, чем живет Тед Кавано.
По совести говоря, его родители тоже не интересовались, что на душе у их сына. Одно он знал наверняка: они хотели, чтобы он женился на Оливии Блэкберн. Нет, они ждали, что он на ней женится, но это было все равно что махать красной тряпкой перед быком. Уорс не собирался жить по чужой указке. Кроме того, он не любил Оливию. Однажды он уже совершил большую ошибку, влюбившись, и не собирался наступать дважды на одни и те же грабли.
Но он нуждался в том, что могла дать ему Оливия, ив этом заключалась вся проблема. Родители отдали ему триста акров земли, прилегающих к их владениям, но, поскольку его скотоводческий бизнес процветал, ему требовалось больше земли. Он решил бы эту проблему, женившись на Оливии. На землях, подаренных ей отцом, он сможет заниматься разведением лошадей, о чем всегда мечтал.
К черту женщин, подумал Уорс, снова вспомнив про Молли. Ему нужно выпить чего-нибудь крепкого, чтобы снять напряжение.
Только он собрался это сделать, как телефон зазвонил снова. На этот раз он посмотрел на дисплей и обнаружил, что звонит его мать. Ему ужасно не хотелось отвечать, но все же он это сделал. Наверное, она собиралась отменить ужин. Его губы искривились в самодовольной ухмылке. Он ни за что этого не допустит.
– Да, мама.
– Разве так политики отвечают на телефонные звонки?
– Я пока что еще не политик, – раздраженно ответил Уорс.
– Но станешь им, – сухо произнесла она, – как только заявишь о своем участии в выборах.
– Насчет этого я еще не решил.
– Похоже, тебе нравится действовать мне наперекор.
– Мама, если ты собираешься читать мне нотации, наш разговор окончен.
– Ты не посмеешь бросить трубку. – В ее голосе слышалась досада.
Несмотря на то что Ева Кавано была такой же высокой и худой, как он, это нисколько не умаляло ее привлекательности. Яркая блондинка с черными глазами, она знала толк в моде и следила за собой. Но когда была не в духе, как сейчас, ее приятные черты становились резкими и отталкивающими.
– Завтра около восьми я встречусь с вами у Лив. Вот тогда мы и поговорим о политике, хорошо?
