– Я предпочитаю задавать вопросы, когда они возникают, – пояснил Кирк.
– Капитан, – пояснила Хелен Адамсу, – импульсивный человек.
Адамс улыбнулся.
– Вы немного напоминаете мне древнего скептика, который потребовал, чтобы его научили всем премудростям мира, пока он стоит на одной ноге.
– Я просто хочу быть уверенным, – с каменным выражением произнес Кирк, – что именно здесь и произошло несчастье с доктором ван Гелдером.
– Да, – ответил Адамс, – и это была его собственная неосторожность, как вы уже поняли. Мне не нравится плохо говорить о коллеге, но Симон – исключительно упрямый человек. Он мог бы год просидеть здесь, под лучом, настроенным на такую или даже большую интенсивность. Или, если бы у пульта стоял кто-нибудь, кто смог бы отключить энергию, при необходимости. Но он все сделал один, причем на полной мощности. Естественно, ему это нанесло вред. Даже вода может отравить человека, если ее достаточно много.
– Очень непредусмотрительно с его стороны, – по-прежнему без выражения произнес Кирк. – Хорошо, доктор Адамс, давайте взглянем на остальное.
– Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы вы встретились с некоторыми нашими весьма неплохими удачами.
– Введите.
В комнате, предоставленной ему на ночь сотрудниками Адамса, Кирк вызвал 'Энтерпрайз', но ничего нового не услышал. Мак-Кой по-прежнему пытался пробраться мимо шрамов на памяти ван Гелдера, но пока то, что ему удалось обнаружить, было несущественным. Ван Гелдер чувствовал себя опустошенным и произнес только: – Он опустошает нас… и затем заполняет самим собой. Я убежал прежде, чем он смог меня наполнить. Это так одиноко – быть опустошенным…
Какая-то чепуха. И все же, это как-то совпадало с ощущениями Кирка. И спустя некоторое время он осторожно выбрался в коридор и постучал в дверь соседней комнаты, где разместилась Хелен Ноэль.
– Так-так! – произнесла она из-за двери. – В чем дело, капитан? Вы считаете, что снова наступило Рождество?
– Корабельное дело, – произнес Кирк. – Впустите, пока меня никто не заметил. Это приказ.
Несколько помешкав, она впустила его и он захлопнул за собой дверь.
– Спасибо. А теперь, доктор, что вы думаете о тех, кого мы сегодня видели?
– Ну что ж… в целом это произвело на меня впечатление. Похоже, они выглядели счастливыми, или по крайней мере – приспособившимися, прогрессирующими…
– И, может, несколько пустыми?
– Но они же не были нормальными. Я и не ожидала этого.
– Хорошо. Я бы хотел осмотреть процедурный отсек снова. Вы мне нужны. Вы, должно быть, лучше меня можете разобраться в теории.
– А почему бы не попросить доктора Адамса? – натянуто спросила она. – Он здесь – единственный эксперт по этому вопросу.
– И если он лжет, то он продолжит лгать, и я ничего не узнаю. Есть лишь один путь удостовериться и понять, как работает эта машина. Мне нужен оператор. И вы – единственная кандидатура.
– Что ж… хорошо.
Они нашли лечебный отсек без особых затруднений. Там никого не было. Кирк быстро настроил управление, как показывал терапевт, и занял место пациента. Затем он уныло посмотрел на прибор, свисавший с потолка.
– Я думаю, вы сможете определить, наносит мне эта машина какой-нибудь вред или нет, – сказал он. – Адамс утверждает, что она совершенно не опасна. Именно это я и хочу знать. Начните с минимального усиления на секунду или две.
– Ну? Вы готовы?
– Я уже давала вам две секунды.
– Гм-м. Совершенно ничего не произошло.
– Нет, что-то случилось. Вы почему-то нахмурились. Затем ваше лицо разгладилось. Когда я отключила энергию, вы нахмурились опять.
– Я ничего не заметил. Попытайтесь еще раз.
– А как вы теперь себя чувствуете?
– Как-то… э, ничего определенного. Просто жду. Я думал, что мы еще раз попробуем.
– Мы так и сделали, – сказала Хелен. – Похоже, ваша память совершенно стирается, вы даже не чувствуете хода времени.
– Так-так, – угрюмо процедил Кирк. – Весьма эффективный прибор, чтобы, как Адамс, счесть его непригодным. Тот техник упомянул, что еще должно быть и небольшое внушение. Попытайтесь что-нибудь такое – безобидное, пожалуйста. Знаете, когда мы закончим с этим, я надеюсь, мы сможем совершить набег на какую-нибудь кухню.
– Это сработало, – произнесла Хелен напряженным голосом. – Я дала вам две секунды на низкой интенсивности и сказала – 'вы голодны'. И теперь вы действительно голодны.
– Я ничего не слышал. Давайте еще попытаемся. Я не хочу, чтобы у меня остались какие-то сомнения на этот счет.
– Совершенно верно, – произнес голос Адамса. – Кирк вскочил и обнаружил, что ему в лицо смотрит дуло фазера. Тут же был и терапевт, нацеливший другой пистолет на Хелен.
– Тюрьмы и психиатрические клиники, – продолжил Адамс, улыбаясь почти вежливо, – контролируют каждую беседу, каждый звук – иначе они долго не протянут. Так что я вполне могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы предоставим вам надлежащую демонстрацию.
Адамс подошел к пульту и повернул ручку потенциометра. Кирк так и не увидел, как он нажал на кнопку включения. Комната просто растворилась в волне невыносимой боли.
Как и прежде, не было никакого ощущения хода времени. Кирк вдруг обнаружил, что стоит на ногах и сам отдает Адамсу свой фазер. И в то же время Кирк понимал, что это была за боль: это любовь к Хелен, и боль одиночества оттого, что он находился не с ней. Хелен исчезла. И все, что у него осталось – это воспоминание, как он на руках отнес ее в ее каюту на Рождество, воспоминание о ее протестах и его лжи, которая стала правдой. Странно, но почему-то эти воспоминания казались бесцветными, одномерными, а голоса, звучавшие в них – монотонными. Но одиночество и желание были в них настоящими. И чтобы как-то облегчить их, он ртов был лгать, красть, обманывать, продать свой корабль, свою репутацию… Он закричал.
– Ее здесь нет, – сказал Адамс, передавая фазер Кирка терапевту. – Через некоторое время я пришлю ее назад, и тогда будет лучше. Но сейчас пора связаться с кораблем. Важно, чтобы они знали, что все в порядке. Тогда потом мы, возможно, сможем увидеться с доктором Ноэль.
Сквозь возобновившиеся уколы боли Кирк вытащил свой передатчик и включил его.
– Капитан… 'Энтерпрайзу', – произнес он. Он обнаружил, что говорить ему очень трудно, связь казалась чем-то совершенно неважным.
– 'Энтерпрайз' на связи, капитан, – ответил голос Спока.
– Все в порядке, мистер Спок. Я по-прежнему нахожусь с доктором Адамсом.
– По голосу мне кажется, что вы здорово устали, капитан. Никаких проблем?
– Совершенно никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов – через шесть часов. Конец связи.
Он стал было убирать передатчик, но Адамс протянул руку.
– И это тоже, капитан.
Кирк замешкался, и тогда Адамс протянул руку к пульту управления и боль вернулась, удвоенная, утроенная, учетверенная, а затем наступило настоящее, спасительное забытье.
Кирк очнулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани на лбу и открыл глаза. Он лежал в своей постели, в каюте на Тантале, и ему казалось, что его только что сюда швырнули. Рука закрыла поле зрения, и он снова почувствовал на лбу влагу. Затем голос Хелен произнес:
