отношения, но как-то побаивалась той горечи, что вызовет их поспешный союз.
Сестра Шейна будет, без сомнения, хуже всех. Линда просто молилась на своего брата, всю жизнь баловала его и тем самым помогла испортить до крайней степени. Она постоянно ревновала брата к Сьюзен, а болезнь и смерть Шейна полностью опустошили ее.
Теперь она будет в ярости от нового брака невестки особенно с Люком.
— Линда не постесняется вслух изложить свои возражения, — сказала Сьюзен. — Даже если и поймет, что мы женимся в основном для того, чтобы сохранить в целости землю Хэнчартов.
Люк не отрицал этого.
— Она поднимет адскую бучу, но не публично, — согласился он. — Линда слишком заботится о семейной репутации. Она всем будет рассказывать, что ты так была потрясена смертью Шейна, что вышла замуж от отчаяния.
— Да, ты пожалуй прав. Ей придется объяснять, почему я вышла замуж, не выдержав даже годичного траура. И она, пожалуй, расскажет всем своим друзьям, что я не смогла вынести расставания с ранчо, старалась держаться за память о Шейне, за имя Хэнчартов и социальный статус семьи.
Это предположение ожесточило Люка еще больше. Неужели он думал, что для нее так важна фамилия Хэнчарт? И что она действительно выходит за него от отчаяния? Потому что так безумно тоскует по Шейну? Насколько это важно — открыть ему истину? Ей не хотелось объяснять свои отношения с Шейном ни Люку, ни кому бы то ни было другому.
— Я люблю это ранчо, по-настоящему люблю. — Сьюзен решила прояснить свою позицию. — Но мое решение не имеет, ни малейшего, отношения ни к Шейну, ни к вашему семейству вообще. Ты поверишь?
Люк продолжал внимательно смотреть ей в глаза. Было ясно, что он сомневается в мотивах ее поступка.
— Полагаю, время покажет.
— Что именно время покажет?
Джон Хэнчарт подошел к ним.
Дед Люка был высоким, прямым стариком с копной густых белых волос. Его лицо напоминало дорожную карту, так оно было испещрено морщинами, но глаза были по- прежнему острыми, как у внука.
— Сьюзен, привет! Какой приятный сюрприз увидеть тебя в расслабленном состоянии.
Его приветственная улыбка была искренней. Он часто и прежде говорил ей, что она слишком много работает.
Сьюзен начала было приподниматься, но он помахал рукой, чтобы она не вставала.
— Не надо, сиди. Роза говорит, ты упала в обморок и теперь тебе нужен отдых.
— Роза — настоящая матушка-наседка.
— Роза права, — сказал Люк. — Доктор велел Сьюзен немного отдохнуть.
— Вполне здраво, — решил Джон, бросая полотенце на ближайший стул. — Так что именно время покажет?
Люк бросил взгляд на Сьюзен, потом повернулся к Джону.
— Мы с Сьюзен решили пожениться и побыстрее. Вряд ли это решение порадует остальных членов семьи, но им придется смириться.
Джон прищурился, задумался, а потом прочел им краткую лекцию:
— Я понимаю, что женитьба может решить многие ваши насущные проблемы. Но я искренне надеюсь, что вы не пускаетесь в это предприятие с надеждой на развод. В семье Хэнчартов разводов никогда не было. Как только обязательства приняты и клятвы произнесены, обратного пути уже нет. Брак — это серьезное, на всю жизнь взаимное обязательство. Так что, вы заключаете деловое соглашение или планируете настоящее супружество?
— Настоящее, — хором откликнулись они.
Джон еще немного посмотрел на них и решил, что удовлетворен увиденным и услышанным.
— В таком случае даю вам свое благословение, — сказал он. Его тон стал легким и игривым, в глазах вспыхнул дьявольский огонек: — Я даже спляшу на свадьбе.
Сьюзен почувствовала, как расслабился Люк. Она знала: несмотря на то что он сильный, самостоятельный человек, он глубоко уважает деда и желает его поддержки.
— Мне нужен шафер, — тихо произнес Люк. Его глаза потеплели, когда он встретился взглядом с Джоном: — Окажешь нам эту честь?
Старик широко улыбнулся и похлопал внука по плечу.
— Черт, парень, ты же знаешь, что я старался женить тебя многие годы. Конечно, я буду шафером, причем с огромным удовольствием.
Мужчины обнялись. Сьюзен улыбалась, глядя на них. Потом глаза Джона обратились к ней.
— Надеюсь, мой парень сказал тебе, что я хочу примерно с десяток правнуков? — спросил он.
Сьюзен почувствовала, что начала краснеть, но сумела ответить в таком же шутливом тоне:
— На самом деле, он упоминал дюжину, но такие вещи требуют определенного времени.
Джон расхохотался во все горло, а Сьюзен с волнением увидела улыбку на лице Люка. Рядом с дедом он казался моложе, более беззаботным и расслабленным. У них не было никаких проблем во взаимопонимании и даже не чувствовалось большой разницы в возрасте.
Так вот каким Люк будет в семье — твердым, когда это необходимо, и мягким с теми, кого любит. От этой мысли Сьюзен охватило такое желание, что стало больно. Ей хотелось знать: каково это — быть по-настоящему любимой таким мужчиной?
Осмелится ли она хотя бы мечтать об этом? Если разрешить себе, то это может принести лишнюю боль. Мечты часто сильно отличаются от действительности.
— Что насчет тебя, Сьюзен? Кто будет твоим свидетелем? — спросил Джон.
Она взглянула на Люка.
— Как ты думаешь, Роза не будет возражать?
Мужчины обменялись усмешками.
— Эта женщина счастлива любому поводу попраздновать, — резонно заметил Джон. — Весь последний месяц она планирует празднество-сюрприз на мой юбилей. Я совершенно не хочу этого, но не могу даже подумать о том, чтобы разочаровать ее.
Сьюзен усмехнулась:
— Если это сюрприз, то вам не полагается знать.
— Трудно не знать, если она устраивает их каждый год последние двадцать лет. Я продолжаю жаловаться, она продолжает делать то, что ей нравится. Говорит, что ей надо чем-то заниматься, а меня надо баловать. Может теперь, когда ты будешь здесь жить, она оставит меня в покое.
Смех Сьюзен был нежным и мелодичным и мгновенно пленил обоих мужчин своей сладостной музыкальностью.
— Я уверена, что она сумеет баловать нас обоих.
— Думаю, да, — согласился Джон. — Она появится в любую минуту, чтобы выяснить, не надо ли нам попить, не забыли ли мы защитный крем или перекусить в ожидании обеда.
