действительно одинока. Очень одинока. Последние пять или шесть лет она иногда встречалась с несколькими вполне приятными мужчинами, но, как ни старалась, ничего похоже на любовь почувствовать не смогла. Видит Бог, она хотела полюбить кого-нибудь, молилась, чтобы найти в себе смелость отдать сердце другому мужчине.
Кейт подняла руку и, сжав кулак, постучала в дверь. Сердце лихорадочно заколотилось.
– Да. Войдите.
Услышав низкий, глубокий голос, Кейт почувствовала, как по телу пробежала дрожь. У Трента был ленивый, немного протяжный выговор уроженца южной Алабамы, который всегда казался ей таким сексуальным. Впрочем, он вообще был невероятно сексуален и, вероятно, таким остался.
Кейт открыла дверь и неуверенно переступила порог. Трент сидел в массивном кожаном кресле перед камином, и ей была видна только его левая рука. На нем был свитер кремового цвета. Несмотря на то, что в Уинстон-Холле установили центральное отопление и кондиционеры, зимой в нем бывало прохладно. В старых домах часто гуляют сквозняки.
– Здравствуй, Трент. – Кейт казалось, что она слышит удары своего сердца. – Извини, что не позвонила. Но…
Трент резко вскочил и обернулся.
– Кейт? Боже мой, это ты!
– Да, я.
Она разглядывала его не стесняясь. Он изменился, стал взрослее, шире в плечах. Вокруг глаз и рта залегли едва заметные морщинки. Густые темно-каштановые волосы подернулись легкой сединой. Трент все еще был красив, возможно, красивее, чем прежде. Зрелость была ему к лицу. Кейт всегда знала, что он останется привлекательным и в сорок, и в пятьдесят лет, и вероятно, даже в восемьдесят.
– Что… когда… прошло так много времени! – с трудом выговорил Тент.
– Прошло десять лет после нашего развода.
– Что привело тебя в Проспект? – Он ни на дюйм не отошел от кожаного кресла.
– Личное дело.
– Я не знал, что у тебя остались здесь родственники.
– У меня их нет.
Трент задумчиво рассматривал ее.
– Ты выглядишь… – Он прочистил горло. – Ты выглядишь хорошо. Время щадит тебя.
– Тебя тоже.
Он неуверенно сделал шаг вперед и остановился.
– Входи, пожалуйста. Хочешь выпить чего-нибудь? – Он указал на бар между двумя окнами.
– Нет, спасибо. – Ноги не слушались ее, но она заставила себя двинуться навстречу Тренту.
Они встретились на середине комнаты, их отделяло друг от друга менее трех футов. Она едва подавила желание протянуть руку и дотронуться до него.
– Ты сказала, что приехала в Проспект по личному делу. Оно каким-то образом касается меня?
– Да, оно тебя касается. –
– Ты частный детектив?
Трент улыбнулся, и у Кейт дрогнуло сердце.
– Да. До этого я была офицером полиции в Атланте.
Трент покачал головой.
– Не могу представить мою милую Кейт ни в роли полицейского, ни в роли частного детектива.
Его милая Кейт?
– Недавно нас с коллегой послали в Мейсвилл, что в штате Миссисипи. Это в часе езды от Мемфиса. Похитили двухмесячного мальчика, сына моего коллеги.
Трент побледнел.
– Ты работаешь с делами, связанными с похищением детей?
– В этом случае, да. Я поехала в Мейсвилл с отцом ребенка и помогла ему и его жене пережить несколько тяжелых дней.
– Что произошло с мальчиком?
– Его спасли, – ответила Кейт, – и вернули родителям.
– Хорошо. – Трент отвернулся. – Я рад за них.
– Возглавлял операцию агент ФБР. Понимаешь, на Юге обнаружилась банда преступников, которая последние двенадцать лет занималась похищением детей.
Трент круто повернулся и устремил на нее гневный взгляд.
– Проклятье, Кейт! Не говори мне, что похищение Мери Кейт было осуществлено какой-то преступной шайкой. – Он приблизился к ней, схватил за плечи и легонько встряхнул. – Я надеялся, что за прошедшие годы ты смирилась с тем, что наша малышка потеряна для нас навсегда.
Кейт скрипнула зубами, пытаясь удержаться от слез.
– Данте Моран – агент ФБР, руководивший операцией, – настоящий профессионал. Он… он полагает, что наша дочь могла быть одной из трех девочек, похищенных и вывезенных из юго-восточной Алабамы в том месяце и в том же году, когда похитили Мери Кейт.
Трент прищурился.
– За последние двенадцать лет сотни детей были проданы приемным родителям, которые потеряли надежду иметь собственного ребенка, – продолжала она. – Люди, возглавлявшие преступную шайку, заносили данные каждого ребенка в картотеку, указывая штат и иногда даже город, откуда был похищен младенец. Указывался даже месяц продажи ребенка приемным родителям. ФБР занимается оповещением приемных родителей каждого украденного ребенка и также розыском возможных биологических родителей.
– И этот агент ФБР, этот мистер Моран, полагает, что Мери Кейт – одна из этих девочек? – спросил Трент, сжимая плечо Кейт.
Она кивнула.
– Есть три одиннадцатилетние девочки, украденные этой шайкой в младенческом возрасте из этого района Алабамы и проданные приемным родителям в течение месяца после похищения Мери Кейт. ФБР уже имеет в своем распоряжении копию свидетельства о рождении Мери Кейт, и следующий шаг заключается в том, чтобы предоставить их лаборатории образец ДНК. Тогда они сравнят его с образцами, которые возьмут у каждой девочки.
– А если никто из этих маленьких девочек не окажется Мери Кейт? Что ты будешь делать тогда? Ты, наконец, успокоишься и забудешь ее?
– Трент, пожалуйста, постарайся поверить! Есть вероятность того, что Мери Кейт жива и мы сможем найти ее и…
– И что? Если каким-то чудом окажется, что одна из девочек – Мери Кейт, что мы будем делать? Оторвем ее от любящих родителей и, возможно, братьев и сестер? И что дадим ей взамен – разведенных родителей, каждый из которых будет бороться за право опеки? – Трент
