Боль, кстати, быстро утихла. Медленно таял и колдовской жар в выступе, угнездившемся чуть ниже скального захвата для левой руки. Опасаться, собственно, было нечего. Возрожденному ничто не угрожало. А он чуть было… Нет, пусть Учитель говорит что угодно, а излишняя тренированность – не всегда благо. Он спрятал кинжал, глубже сунул левую руку в щель, покрепче сжал рифленую рукоятку и повернул камень до упора.
Потом, жмурясь, шалея от внезапного солнца, высвободил руку и вышел из пещеры. Каменный порог, который отчетливо удерживал скалу в состоянии покоя, не обещал никаких неожиданностей. Возрожденный шагнул на него, и тут же с неприятным скрипом скала стала закрываться, выталкивая мальчика наружу.
Конечно, он сделал необходимый шаг вперед, чтобы каменная поверхность не задела его. Подземелье, оставшееся позади, было так враждебно, так чуждо, он так устал от него, что даже не оглянулся.
Зато мир вокруг сразу показался огромным, ослепительным и прекрасным. Трава, кусты, горы, облака над головой, солнце, ветерок, обдувающий лицо, – все здесь представлялось живым, полным соков, дружелюбным.
Потом Возрожденный привел себя в более спокойное состояние. Это удалось – не сразу, но удалось. Решающей была мысль, что если и нужно было проверить живучесть тех, кто оказывался в этом лабиринте, то последнее нападение, последнюю ловушку следовало сделать именно здесь – на этом чудесном, ослепительном просторе. Но тогда, пожалуй, никто не мог бы выдержать этого испытания.
Возрожденный засомневался, что даже Учитель уберегся бы от такого нападения, ведь, что ни говори, он был настоящим поэтом, только всякие порывы в нем сдерживала железная дисциплина тренировок и опыта…
Вспомнив об Учителе, он успокоился по-настоящему. Подпоясавшись трофейной цепью, переведя кинжал под левую руку, он побежал к пещере. Она находилась на юго-востоке, и горные тропинки, которых он в каменной толще, разумеется, не ощущал, увеличивали это расстояние до полусотни миль. А в том состоянии слабости и тревоги, в котором Трол находился, это было немалым путешествием. Но проделать его все равно следовало как можно скорее. Поэтому восстанавливаться он решил на ходу.
Глава 14
Все-таки дважды Трол вынужден был остановиться. Первый раз он попросту упал и уснул на солнышке, хотя ему было неудобно и почему-то заболела голова… Может быть, это была реакция очищения организма после отравления газом. Второй раз, под вечер следующего дня, он притормозил, когда понял, что в таком состоянии не только не может оказать помощь Учителю, но даже себя не в состоянии защитить. Поэтому он нашел гнездовье горных бакланов, украл из разных гнезд четыре яйца, поужинал и лег спать в каком-то стожке, которые крестьяне оставили на душистых высокогорных пастбищах. Кажется, ему ничего не снилось.
Едва облака на востоке окрасились в первые цвета утренней зари, он проснулся и побежал дальше. Как он и ожидал, сон не столько придал ему силы, сколько разморил. Теперь ему приходилось не только бороться с неимоверным желанием доспать, но и отгонять многочисленные боли, обрушившиеся на перегруженные мускулы, избитые кости, отравленные легкие и расстроенные нервы. Боли не проходили, и он понял, что ему следует проверить свою способность сражаться. Было бы глупо прибежать к пещере и тут же погибнуть.
На ходу, как в обычных тренировках, он попробовал провести разминку, потом вспомнил комбинированную технику боя цепью и кинжалом… В общем, способности драться в нем почти не осталось. При всем том, что восстанавливаться ему иногда удавалось едва ли не быстрее Учителя, сейчас он был не на многое способен…
Но в те времена, когда они с Учителем тренировались вдвоем, они пользовались отварами трав, прижиганием основных и вспомогательных точек жизни, массажами, иглоукалыванием. Кроме того, иногда Учитель гонял его на восстановительных катах, исполняемых совместно, практически в темпе полусвободного спарринга, в жестковатой, но чрезвычайно эффективной воинской манере.
Стараясь не очень волноваться по поводу своих задержек в пути, Трол искупался в первом же подходящем водопаде и сделал самомассаж, результата которого почти не почувствовал. Потом, уже на бегу, снова попытался восстановиться глубоким самовнушением, чего не умел делать правильно, но на этот раз он готов был хвататься за любую соломинку, чтобы выиграть хоть немного сил.
И еще он попытался получить питание по естественным каналам, принимая энергию от травы, кустов, от неба над головой, даже от шмыгающей вокруг мелкой живности. До того как Учитель отвел его в подземелье, Тролу не удавалось делать ничего похожего. Но теперь, кажется, он мог больше. И он подпитывал себя всем, что способен был усвоить, что только попадалось на глаза.
Скоро он перестал мерзнуть, приостановленные в подземелье органы оттаяли, мускулы наполнились движением, а сознание прояснилось. Когда он подбегал к водопаду, который помнил с самых первых дней, он уже был готов к бою, и, кажется, по-настоящему. Теперь он вполне мог справиться со своей частью работы.
Опасности впереди не чувствовалось. Но это, конечно, ничего не значило. Если бы все засады объявляли о себе на расстоянии, когда их еще можно обойти, вряд ли люди выдумали бы такую тактику.
Оставаясь в давно приготовленном на всякий случай укрытии, Трол внимательно осмотрел долину перед пещерой, потом попытался определить состояние воздуха и, наконец, перенес внимание на тропинку, ведущую к их площадке. Даже с расстояния в сотню ярдов, с которого он осматривался, было видно, что она исцарапана какими-то жуткими когтями. Таких он никогда не видел даже в Большом Атласе следов животных, птиц и рыб. Наконец он сообразил, что это следы когтей фиолетовых фламинго, на которых, вероятно, к ним добрались кинозиты. Но птицы с такими следами должны быть чудовищами, потому что похожие следы вполне могли оставить когти горных медведей.
Посчитав перепутанные следы, насколько это было возможно, Трол пришел к выводу, что птиц было много. Пожалуй, на них могло уместиться сотни две наездников. Неужели на них
