Матиас выбрал для нее ту, которая находилась рядом с его спальней. Она была отделана в зеленых и золотистых тонах. В ней стояла кровать с пологом, на деревянном полу кое-где лежали лоскутные коврики. Матиас про себя называл эту комнату деревенской, хотя она была не менее уютной, чем остальные. Большие окна выходили на берег озера, поросший соснами. Ночью Кендалл, как и он, сможет слушать шум деревьев на ветру и угрюмый крик одинокой совы.
Что еще тут можно делать ночью, подумал Матиас.
– Почему бы вам не задержаться здесь дольше, чем на пару дней? – спросил он, поставив ее чемодан в угол.
Повернувшись, он обнаружил, что Кендалл по-прежнему стоит в дверях, словно не решаясь войти.
– Вы все равно ушли из «Омни Тек», а я не собираюсь возвращаться в Сан-Франциско раньше, чем через три недели. Когда вы в последний раз брали отпуск?
Она как-то странно посмотрела на него.
– Только что. Я не работала две недели между увольнением из «Бартон лимитед» и поездкой сюда.
– Ах, да. И что же вы делали две недели? – спросил Матиас. – Готов поспорить, вы все это время торчали в городе.
– Вы угадали, – призналась она. – Я затеяла у себя в квартире генеральную уборку.
– Тогда вам нужно отдохнуть, а я могу предоставить вам место для отдыха. По меньшей мере на три недели.
Кендалл сложила руки на груди.
– Кроме того, – сказала она, – вы взяли с собой много работы и вам нужна помощь. Я права?
Матиас уставился на нее, потрясенный тем, что она была о нем такого невысокого мнения.
– Конечно, нет, – возразил он. – Я действительно взял с собой много работы, но сам прекрасно со всем справляюсь.
Ну, за исключением того, что нужные файлы постоянно куда-то пропадали, и всякий раз, когда он пытался отправить электронное письмо в Нигерию, компьютер выдавал какие-то странные символы. Короче говоря, у него случился тотальный технический коллапс. В остальном все было, как обычно.
Кендалл красноречиво улыбнулась, и он понял, что ей известно о его проблемах. Затем она продолжила:
– Хорошо, я задержусь еще на пару дней. Это очень красивое место, и я воспользуюсь вашим щедрым предложением.
Матиас не мог понять, почему ее ответ вызвал у него такое удовольствие, и решил об этом не думать. Кендалл еще шире улыбнулась и сложила руки под грудью так, что ее футболка снова задралась. Волна удовольствия накрыла его подобно мощному цунами, и он осознал, что ему еще никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас, рядом с Кендалл, которая согласилась провести с ним еще несколько дней.
Но он ошибся. Ее следующее предложение усилило это чувство в десятки раз.
– Знаете, мне нужно кое-что купить в городе. Почему бы нам заодно не поискать там новый «Блэк Берри»? Я запрограммирую его для вас, чтобы вы могли без труда им пользоваться.
В этот момент Матиас понял, что Кендалл Скарборо – единственная женщина на всем белом свете, которая могла бы сделать его счастливым.
– Но Матиас, – добавила она более серьезным тоном, – вы должны пообещать мне, что не станете связываться с тем парнем из Нигерии.
Прищурившись, он посмотрел на нее.
– Почему?
– Просто не делайте это. Доверьтесь мне.
Матиас с удивлением для себя обнаружил, что уже давно доверился ей. Подсознательно. Впрочем, учитывая то, как долго они работали вместе, ничего странного в этом не было. Но он хотел, чтобы Кендалл тоже ему доверяла.
– Пойдемте, – сказала она. – Вам придется вести машину. Давайте заодно купим продукты. Я устала от гостиничной еды и сухомятки. Предлагаю сегодня вечером самим приготовить ужин.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Найти «Блэк Берри» для Матиаса в таком маленьком городке, как Хантерз-Лэндинг, оказалось невозможно. Зато они сделали много других полезных вещей: съели на двоих огромную порцию бананового мороженого в кафе, поиграли в хоккей в игровых автоматах, купили свежие продукты на сельскохозяйственном рынке и выпили пива в баре. Странно, но Матиас забыл про «Блэк Берри» раньше, чем доел мороженое. Когда Кендалл снова упомянула об этом приборе за пивом, он с трудом вспомнил, что именно покупка «Блэк Берри» была главной целью их поездки в город. Он получал такое огромное удовольствие от общения с Кендалл, что успел забыть, зачем вообще ему была нужна эта дурацкая штуковина.
Он также не помнил, когда в последний раз играл в хоккей в автоматах. Ему, выросшему в духе постоянного соперничества, было непривычно с кем-то делиться мороженым. Прежде он никогда не пил пиво в обеденное время и не тратил часть рабочего дня на бесполезные, но приятные вещи.
Матиас радовался, как ребенок, потому что с ним была Кендалл.
Она ему нравилась. Очень нравилась. Не только как сотрудница, но и как человек. Все пять лет, что они вместе работали, их связывали товарищеские отношения, только он не осознавал этого. Сейчас их дружба еще больше укрепилась. Он так непринужденно общался с ней, как не общался с людьми, которых знал с детства. А прошлый вечер на веранде с телескопом…
Разбирая покупки и готовя ужин, они непринужденно болтали. Рядом с Кендалл даже мытье посуды оказалось приятным занятием.
Когда Матиас откупорил вторую бутылку вина, Кендалл достала из серванта два бокала. Пока он наливал вино, она погасила свет, а затем они оба прошли в гостиную.
Солнце уже касалось горных вершин; темно-синяя поверхность озера была гладкой, словно шелк. Кендалл подошла к лампе, но потом передумала ее включать. Когда она подошла к окну, Матиас присоединился к ней. Но его вниманием завладели вовсе не горы и озеро, а довольное и умиротворенное лицо Кендалл, любующейся пейзажем.
– Это место просто великолепно, – заметила она.
По-прежнему не сводя с нее глаз, Матиас кивнул.
– Великолепно, – повторил он.
– Как жаль, что твой друг, построивший этот дом, не может больше наслаждаться сказочным видом.
Вздохнув, Матиас посмотрел вдаль.
– Хантер наслаждается им, где бы он сейчас ни находился. Думаю, ему приятно видеть, как на всех нас действует красота окружающей природы. Похоже, он еще в те далекие годы знал, в кого превратятся Семь Самураев.
– И в кого же они превратились? – спросила Кендалл.
Матиас печально вздохнул.
– В людей, которые слишком заняты строительством своих деловых империй. Людей, которые так много работают, что разучились ценить каждое мгновение жизни.
Сказав это, Матиас понял, что сегодняшний день стал для него исключением. Сегодня он