— Я прикажу, чтобы приготовили травяной отвар. Тебе станет легче, — сказала Клэр, опустившись на колени возле бабушкиного кресла.
— Ты хорошая девочка, Клэр, — ответила леди Агнес, улыбнувшись сквозь слезы и погладив внучку по щеке. — Ты похожа на меня в молодости. Я была такой же, когда мой Томас появился у ворот Саммербурна. Тебе придется выйти замуж за этого человека.
— Нет!
— В тебе есть то, что нравится мужчинам, — покачала головой леди Агнес. — Крутые бедра и пышная грудь. У тебя прекрасная кожа и золотистые волосы, как у Фелиции, но решающее значение имеют бедра и грудь. С их помощью можно управлять мужчиной.
— Фелиция…
— Ночью мужчине хочется тепла. Если в груди у женщины горячее сердце, его жар прорывается наружу. Почему вокруг тебя увиваются все молодые рыцари из окрестных замков?
— Увиваются? Да они просто друзья — мои или отца…
— Эти самые друзья курят тебе фимиам. А ты так увлечена своими книжками, что не замечаешь ничего вокруг. Ты обладаешь реальной властью над мужчинами. Теперь самое время использовать ее.
— Я не выйду замуж за этого человека во имя спасения своей бессмертной души!
— Тогда выйди за него во имя спасения своей семьи! Или ты хочешь, чтобы всех нас пустили по миру? Ты можешь не беспокоиться обо мне или о моих глупых дочерях, но судьба брата тебя явно волнует.
— С Томасом все будет в порядке! — Клэр вскочила. — Неужели этот человек столь жестокосерден?
— Миром правит жестокость, девочка. Как по-твоему, что будет дальше?
— Мы все уедем в Сент-Фрайдсвайд…
— Я туда не поеду! — твердо заявила леди Агнес. — Не стану жить из милости в доме этой женщины! И Томас туда ехать не может.
— Кто-нибудь из друзей отца примет Томаса, — неуверенно отозвалась Клэр.
— Примет в дом сына изменника?! Ни за что! А этот человек, лорд Ренальд, женившись на красивой девушке, непременно позаботится о том, чтобы ее брат смог начать новую жизнь.
— Никогда, никогда, никогда! — отшатнулась Клэр. — Я не смогу стать женой того, кто захватил Саммербурн!
— Тебя никто и не просит выходить замуж за короля.
— За короля?
— А кто, по-твоему, во всем виноват? — Леди Агнес с силой сжала палку, так что вены на ее руках вмиг вспухли. — Один дурак не смог убить своего восставшего брата, а потому другим дуракам — вроде твоего отца — пришлось положить свои головы за него.
— Но ведь это крамола, бабушка!
— Говорить о том, что Генри Боклерк должен был убить своего брата? — нахмурилась леди Агнес. — Или о том, что не смог сделать этого? Мне уже все равно, девочка. Ты же можешь думать все, что хочешь.
Клэр устало провела ладонями по лицу. Сердце в ее груди разрывалось при мысли о том, сколько страданий выпало им на долю и сколько их еще будет. Но она не могла пересилить себя и согласиться на предложение бабушки.
— Все как-нибудь обойдется, — сказала Клэр. — Честное слово. Я уверена, что нам удастся найти надежное пристанище.
— У меня вот уже десять лет нет надежного пристанища. И обрету я его теперь только в могиле. — Седые брови Агнес взметнулись вверх. — Но я родилась в Саммербурне и намерена умереть здесь.
— Я не могу, бабушка, — скрепя сердце ответила Клэр. Леди Агнес застыла в кресле неподвижно, как изваяние.
— Придется. Я похоронила родителей, братьев и пятерых детей. Я знаю, что люди всегда делают то, что должны. Пройдет время, и твой страх исчезнет, как исчезает боль в моих суставах от травяного настоя.
— Пойду прикажу приготовить тебе лекарство. — Клэр воспользовалась удобным моментом, чтобы уйти. Она едва не выбежала из зала, но ее настиг крик бабушки:
— Тебе не избежать этого, Клэр!
В коридоре, ведущем на кухню, девушка замедлила шаг, чтобы перевести дух.
Выйти замуж за захватчика?
Да она скорее пойдет просить милостыню на большую дорогу!
Клэр распорядилась о настое и вспомнила, что ей пора в часовню — проститься с отцом. Однако ноги не слушались ее, стали ватными. Она не могла заставить себя наблюдать за тем, как тело отца предадут земле.
Вечерня. Новый хозяин Саммербурна дал им время только до конца вечерни. Неужели уже пора собирать пожитки?
А что им будет позволено взять с собой? Ведь теперь все их имущество принадлежит ему.
А как быть с бесценной отцовской библиотекой? Мысль о том, что придется оставить ее в руках варвара, потрясла Клэр сильнее, чем жестокая реальность — остывшее тело отца, лежащее в часовне.
Что будет с ее личными вещами: записями о местных традициях и обычаях, дневниками, проиллюстрированными ею россказнями отца? Неужели тоже придется оставить?
Клэр застыла в тягостном раздумье.
— Леди Клэр! — окликнула ее горничная Мария. — Пойдемте скорее. Госпожи уже переоделись и привели себя в порядок, а вы промокли до нитки и молчите. Так и простудиться недолго! И волосы у вас растрепаны…
Клэр позволила увести себя наверх, в комнату, что она занимала вместе с тетками. Хорошо, что они уже спустились: Клэр не пришлось снова выслушивать рыдания Эмис и жалобы Фелиции. Девушка стояла посреди комнаты и терпеливо ждала, пока Мария и другая ее горничная, Присси, не снимут с нее мокрое и грязное платье.
От слов бабушки в сердце у нее зародился страх и в то же время появилась пища для размышлений. Безземельные рыцари редко женятся, это правда. Сам Генри Боклерк был неженат до тех пор, пока не захватил трон. При нем состоит целая свита холостых мужчин, которые ждут королевских пожалований.
Но она не может… просто не может отдаться мужчине, который убил отца и пришел, чтобы занять его место — место хозяина.
А если этот Ренальд собирается жениться на ком-то из них, то как он намерен сделать выбор? Неужели выстроит их в ряд и ткнет пальцем в ту, которая ему приглянется? Клэр не верила, что она привлекательнее, чем Фелиция, хорошо бы еще увериться, что выбор падет не на нее. Когда Мария подала ей роскошное траурное одеяние, Клэр отвергла его.
— Нет! Подай что-нибудь попроще. Что-нибудь некрасивое.
— Некрасивое? Но почему?
— Не задавай вопросов! Делай, что я говорю.
— Вот есть старое коричневое платье, леди, — предложила удивленная горничная. — Но оно сильно выцвело. Ума не приложу, какую тунику можно с ним надеть, хотя…
— Серую, — отозвалась Клэр. — На ней только скромная голубая тесьма.
Мария подала ей наряд, и Клэр, вытащив свой острый перочинный ножик, стала срезать тесьму. В серой тунике и поблекшем коричневом платье она будет чувствовать себя в полной
