Даже беглое ознакомление с напечатанными в «Звезде» и «Правде» баснями и стихотворениями наглядно показывает, насколько широк был диапазон интересов поэта. Здесь и гневный отклик на ленские события, и разоблачение предательской политики меньшевиков, и раскрытие эксплуататорской сущности буржуазии. Он радовался успехам рабочей печати, осуждал тяжелые репрессии, которым она подвергалась, призывал оказывать ей поддержку и горячо пропагандировал ленинские идеи. Редкий номер «Звезды», а потом и «Правды» выходил без стихотворения, басни, хлесткой, бичующей эпиграммы Демьяна Бедного.
Хотя содержание басен тщательно вуалировалось всевозможными аллегорическими образами, их политический смысл должен был доходить до простого рабочего — основного читателя газеты. И рабочие их понимали, обсуждая и разъясняя друг другу рассыпанные в них намеки и недоговоренности, с нетерпением ожидали следующих номеров газеты, собирая и заучивая наизусть напечатанные в них стихотворения и басни полюбившегося поэта. Но и цензоры превосходно разбирались в намеках и аллегориях пролетарского поэта, однако прямых улик он им никогда не давал. В этом и заключалось преимущество басни, на него и рассчитывал баснописец, великолепно используя возможности этого литературного жанра. И все же произведения Демьяна Бедного часто становились причиной конфискации номеров газеты, штрафов и других репрессий, которыми царское правительство хотело задушить рабочую печать.
С большим трудом удалось поэту провести через цензуру первый сборник своих произведений «Басни». Далеко не в таком составе, в каком хотелось бы его видеть автору, сборник в 1913 г. вышел в свет и сразу же обратил на себя внимание читателей и критики.
В. И. Ленин, находившийся в то время за границей, с удовлетворением встретил первую книгу поэта. Руководя рабочими газетами, он давно уже отметил глубокий ум и острое перо молодого баснописца и внимательно следил за его ростом. Сразу же после выхода книги он спрашивал А. М. Горького, интересуясь его мнением: «Видали ли «Басни» Демьяна Бедного? Вышлю, если не видали. А если видали, черкните, как находите»[1]. Вождь революции придавал большое значение художественной литературе в пропаганде социалистических идей, ибо язык образов — самое действенное, убедительное и влиятельное средство воспитания, воздействия на эмоции и сознание людей. Потому так заботливо относился В. И. Ленин к пролетарским художникам слова — А. М. Горькому и Демьяну Бедному. Он ободрял и поддерживал их, а когда следовало, то и поправлял, указывал на их неверные шаги, ошибки и промахи.
Переписка В. И. Ленина с М. Горьким, письма вождя о Демьяне Бедном показывают, как внимательно следил он за их творческим развитием, терпеливо, но настойчиво разъяснял вредность идеологических отклонений или заблуждений, с глубоким пониманием и великодушием относясь к их невольным человеческим прегрешениям. Внимание вождя к творчеству Демьяна Бедного простиралось вплоть до оперативного, заботливого и тактичного вмешательства и конкретного руководства его поэтической работой. Некоторые, наиболее важные в политическом отношении басни Демьяна Бедного, прежде чем они появлялись в большевистской печати, посылались В. И. Ленину на просмотр и одобрение. Много позже поэт с гордостью и благодарностью вспоминал: «Моею басенной пристрелкой руководил нередко Ленин сам…»
Империалистическая война чрезвычайно затруднила работу Демьяна Бедного. Он был мобилизован и отправлен, фельдшером в действующую армию. В трудных фронтовых условиях он не прекращал писать, но напечатать написанное было почти невозможно: «Правду» власти разгромили накануне войны, в печати свирепствовала военная цензура. Чудом появившаяся в харьковской газете «Утро» басня «Пушка и соха» показывала, насколько сильны были антивоенные настроения поэта. В одном из писем тех лет он сообщал В. Бонч-Бруевичу: «Если вернусь, то поведу, всю жизнь буду вести войну против войны». Так оно и было. Впоследствии поэту пришлось вести войну против интервенции и белогвардейской войны, навязанной революционному народу, а на склоне лет участвовать своим пером в Отечественной войне, которой советский народ ответил на вероломное нападение фашистской Германии.
Вернувшись из действующей армии в Петроград, Демьян Бедный задумал издать свои переводы басен Эзопа отдельной книгой. Для того чтобы сборник мог пройти через цензуру, он включил в него ради маскировки некоторые переводы, сделанные Крыловым, Дмитриевым, Хемницером, Измайловым. Но и это не помогло. Чиновник из комитета по делам печати зачеркнул все переводы Демьяна Бедного, а над его именем написал: «Знаем мы этого Эзопа!» Задуманный сборник так и не вышел.
Широкие возможности для постоянного, ежедневного разговора поэта с читателями открыли перед ним большевистские издания: «Правда», возобновившаяся сразу же после свержения самодержавия, и появившиеся в ходе Февральской революции «Известия Петроградского совета рабочих депутатов».
Русская буржуазия, воспользовавшаяся плодами победы рабочих и крестьян, сваливших царя, установившая свои порядки в стране, всеми силами стремилась ограничить революцию, остановить ее дальнейшее развитие. Празднуя триумф, она пыталась поставить точку там, где большевикам во главе с В. И. Лениным виделось продолжение, перерастание революции буржуазной в революцию социалистическую. Подавляющая часть русской интеллигенции и отсталые слои рабочих, опьяненные победой над самодержавием, склонны были разделять позицию буржуазии и считали дело революции сделанным.
В таких-то условиях и выступил Демьян Бедный 1 марта 1917 г. на страницах «Известий» со стихотворением «Тофута мудрый». В сказочной, незатейливой манере рассказав о «смуте» в «далеком- предалеком царстве», результатами которой воспользовались «кто посмелей да побогаче», «хоть бунтовали все», автор устами бедняков горестно восклицает: «Эх, недоделали мы дела!» И далее он показывал, как поступил потом народ в этом сказочном государстве: смел «богачей, как сор» и построил новую жизнь по «Коммунистическому манифесту». Аллегория «сказочки» была настолько прозрачна, что каждый читатель без труда понимал, о чем поэт ведет разговор, что речь идет о России и о самом главном, важнейшем вопросе ее жизни, ее будущности.
Даже один этот факт красноречиво говорит о том, насколько своевременными, глубокими и точно бьющими в цель были его произведения. Живым, ярким, емким и доступным языком художественных образов он пропагандировал в широких народных массах идеи большевизма. Многочисленные выступления Демьяна Бедного в рабочей прессе по самым разнообразным вопросам свидетельствуют о его непосредственном участии в делах революции, ее буднях и праздниках, в живом, противоречивом ходе событий. «Для поэта, — писал он впоследствии, — поскольку его стихи являются его делом, приятнее, полезнее и почетнее своими стихами участвовать в революции, нежели писать о революции. Участвовать в революции — это значит выполнить любое задание революции, не брезгуя никакой темой и формой…»
Степень участия поэта в жизни борющегося народа в значительной мере зависит от силы художественного воздействия его произведений на сознание народа, зависит от того влияния, которое они оказывают на деловую, творческую инициативу миллионов. То, о чем говорил в своих произведениях Демьян Бедный, затрагивало всех и каждого, было близко сердцам миллионов читателей. А своего читателя он и представлял себе как многомиллионную аудиторию рабочих и крестьян, поднявшихся к самостоятельной общественно-трудовой деятельности, но не обладавших еще в массе своей ни высокой культурой, ни опытом и навыками такой работы. И поэт видел свою задачу в том, чтобы способствовать прояснению сознания масс, выработке духовных предпосылок, крайне необходимых им в таком титаническом творческом труде. А для выполнения этой задачи пригоден был лишь ясный, простой и наиболее действенный в своей простоте поэтический язык произведений, способных мобилизовать массы, вдохновить их на ратные и трудовые подвиги. Такой язык и такие поэтические формы он постепенно вырабатывал и совершенствовал в буре революционных схваток, в огне гражданской войны, в трудовых буднях первых пятилеток.
Позднее некоторые критики упрекали поэта за прямолинейность его художественных образов и грубость поэтического языка, огульно отрицая художественное достоинство его творчества в целом. А раньше, еще до революции враждебные литераторы, стремясь снизить агитационно-мобилизующее значение, идейную силу его произведений, называли его стихи «примитивным лубком», «грубой рифмованной прозой». Отвечая на эти враждебные выпады литературных шавок, Демьян Бедный писал:
