не думал, что придется говорить об этом в ресторане! Но раз уж так вышло… – Он вновь посмотрел Терезе в глаза. – Ты должна знать: то, что произошло между нами в субботу, имеет для меня огромное значение. И случилось это не просто так. Словом… я тебя люблю. Подожди, не прерывай! – попросил он, видя, что Тереза шевельнулась. – Началось это давно. Собственно, думаю, я полюбил тебя, как только увидел. То есть, как нетрудно догадаться, три года назад. И люблю по сей день. Вот почему для меня так важно знать, как далеко ты готова зайти в стремлении оставаться самодостаточной.
Тереза усмехнулась.
– Как далеко? Похоже, эта затея вообще провалилась. Такое у меня возникло чувство после беседы с тобой.
Брюс взволнованно вздохнул.
– Значит, у меня есть надежда?
Тереза потерла пальцами лоб.
– Понимаешь, мне очень трудно дать тебе сейчас однозначный ответ. Я еще не до конца разобралась в собственных эмоциях. Но… мы можем вернуться к этому разговору, когда я удостоверюсь, что чувства к Патрику наконец покинули мое сердце.
– Что ж… – сдержанно произнес Брюс. – Мне остается только ждать. Потому что в своих чувствах я уверен.
Пару секунд Тереза смотрела на него, потом взяла бокал и залпом допила его содержимое.
– Не нужно ждать, – произнесла она чуть хрипловато. – Пока я не могу сказать тебе те слова, которые ты, наверное, желал бы услышать, но одно знаю твердо: мне с тобой очень хорошо. Понимаешь?
Брюс протянул руку через стол и сжал ее пальцы.
– Да. Глаза его заблестели. – Мне с тобой тоже.
Тереза улыбнулась.
– Значит, ты согласен отправиться сейчас ко мне?
Вместо ответа Брюс оглянулся в поисках официанта, который обслуживал их столик. Тот заметил его взгляд и приблизился.
– Счет, пожалуйста, – попросил Брюс.
Пока белый лимузин вез Терезу и Брюса на Броудвик-стрит, они не размыкали объятий. Когда подъехали к дому, Тереза сама сообщила водителю, что его услуги сегодня больше не понадобятся. Косвенным образом это означало, что она оставляет Брюса ночевать.
– Ты уверена? – шепнул Брюс ей на ухо, под локоток ведя ее к подъезду.
Она рассмеялась негромким грудным смехом.
– Пожалуй, сейчас это единственное, в чем я уверена!
Войдя в холл, они обменялись несколькими ничего не значащими фразами с миссис Фадж. Та уже не удивилась, увидев их вместе.
– Добрый вечер, добрый вечер, – закивала она в ответ на приветствие Терезы.
– Запомните, пожалуйста, – сказала Тереза, кивнув на Брюса, – мистеру Харрингтону не нужно ждать, пока я отвечу вам по домофону. Впускайте его ко мне сразу.
– Понятно, мисс Уэйн, – заулыбалась консьержка. Она провожала поднимающуюся по лестнице парочку взглядом, пока та не скрылась из виду.
В холле квартиры, едва успел защелкнуться электронный замок на входной двери, Брюс с жадностью припал к губам Терезы. Она отвечала с не меньшим пылом и даже первой принялась расстегивать молнию на куртке Брюса.
Впрочем, он быстро перехватил инициативу, стянул с Терезы пальто и бросил его на пол, не прерывая поцелуя ни на мгновение. Затем Тереза сдернула с плеч Брюса куртку. Руки из рукавов он высвободил сам. Потом, не помня себя от наплыва чувств, он подхватил Терезу на руки и понес в спальню…
Дальше было турне. Оно началось через неделю в Брюсселе и продолжилось в крупных городах Европы.
Вместе с Брюсом, Синтией, командой музыкантов, техников и прочим обслуживающим персоналом Тереза побывала в Бельгии, Голландии, Германии, Австрии и Франции.
Все время гастролей слилось для нее в сплошную полосу напряженной, но приносящей радость работы и пронзительного чувственного удовольствия, которым были наполнены ночи.
Они с Брюсом жили в разных номерах гостиниц, однако это ничуть не мешало их интимному общению. О чувствах по взаимному молчаливому согласию они не говорили, зато часто занимались любовью.
Разумеется, музыканты очень быстро поняли, какие отношения связывают Терезу и Брюса, но как-то не особенно этому удивились. Впрочем, освещавшим турне представителям средств массовой информации никто ничего по этому поводу не сообщал, хотя ни Тереза, ни Брюс специально никого не предупреждали. Синтия с интересом наблюдала за развитием романа и, кажется, немного завидовала Терезе.
Спустя месяц и одну неделю в Париже состоялся последний зарубежный концерт. В тот же день, в субботу, вся команда в час ночи вылетела в Эдинбург, чтобы успеть подготовиться к выступлению, намеченному на вечер воскресенья.
Большую часть дня Тереза проспала в своем номере в расположенном в сердце Эдинбурга отеле «Кинг Джеймс». Ей нужно было хорошенько отдохнуть перед выходом на сцену. С Брюсом они накануне договорились встретиться в концертном зале «Мюррей-холла», куда Тереза и отправилась в сопровождении Синтии ближе к вечеру.
Как обычно, Тереза сначала присоединилась к музыкантам, которые перед концертом настраивали на сцене инструменты. Она пропела несколько рулад в микрофон, пробуя голос – звукооператоры тем временем проверили работу аппаратуры, – затем направилась в отведенную ей гримерную.
– Заходил Брюс, передал свои извинения за то, что не сможет встретиться с тобой перед концертом, – сообщила ей Синтия.
Тереза удивленно взглянула на нее.
– В самом деле? Почему?
– Он упомянул что-то про необходимость съездить по каким-то делам с Филом.
Фил Бакстер был их финансовым директором.
– И больше ничего не говорил?
Синтия пожала плечами.
– Только то, что постарается вернуться сюда как можно скорее.
– Понятно, – протянула Тереза.
– Да! – спохватилась Синтия. – Еще Брюс пожелал тебе успешного выступления.
Тереза улыбнулась.
– Спасибо.
Затем она устроилась перед зеркалом, и Синтия принялась делать ей макияж.
Концерт прошел очень успешно. Публика необыкновенно тепло принимала Терезу, зная, что ее творческий путь начинался в этом городе.
Как не раз бывало, по требованию зрителей Терезе пришлось исполнить пару вещей сверх программы. А затем еще повторить на бис песню «С благодарностью, я» из последнего альбома, который сама она в шутку называла оптимистическим.
Тереза видела сияющие глаза толпящейся в танцевальном партере молодежи, и это выражение казалось ей преисполненным какого-то особого смысла. Вообще, турне, проведенное под впечатлением новых – и очень приятных – отношений с Брюсом, довольно сильно повлияло на ее мироощущение. Она чувствовала, что стала спокойней. Как будто улеглась какая-то мятежная волна в ее душе. Ощущение было непривычным и немного напоминало безмятежные времена детства.
Наконец концерт завершился, и, тепло попрощавшись с публикой, Тереза вместе с музыкантами покинула сцену. Вопреки ожиданиям, встретила ее одна Синтия.
– Что, Брюс еще не вернулся? – удивленно спросила Тереза.
– Вернулся, – кивнула Синтия. – Присутствовал на окончании выступления.
Тереза быстро огляделась по сторонам.
– А где же он?
– Ушел куда-то с распорядителем «Мюррей-холла».
