Опасаясь, что он пойдет за ней, она, пятясь, отступила на несколько шагов. Ашур поднял голову и с укором посмотрел на нее.
— Я вернусь, — пообещала она.
По-видимому, это его успокоило, и, размахивая хвостом, он принялся щипать сочную траву.
Стужа пошла к воротам. Заходящее солнце окрасило их багрянцем. Прищурившись, она посмотрела на гаснущее светило и с неудовольствием отметила, что оно напоминает ей глаз Зарад-Крула. Ее шаги поднимали легкие облачка пыли. Эта долина вошла в народные предания. Триста лет назад эсгарийские ведьмы благодаря своему искусству разбили здесь войско Роларофа и тем спасли эсгарийскую армию от сокрушительного поражения.
Ворота Шазада никогда не закрывались. Стены были возведены лишь для того, чтобы в случае необходимости защитить город от разграбления, а вовсе не для того, чтобы препятствовать притоку денег, так что у ворот никогда не было стражи. Закрыв лицо капюшоном, она прошла под низкой аркой и оказалась на широкой улице. Повсюду, распространяя зловоние, валялись мусор и отбросы. Стужа поморщилась.
Как удачно, что она появилась здесь именно сейчас: было слишком поздно для честных граждан и слишком рано для всякого сброда. На улицах ей встретилось всего несколько человек, которые даже не попытались заговорить. Чужестранцы беспрепятственно проникали в город и свободно перемещались. Никто не лез в их дела.
Наконец она нашла постоялый двор. Топорно сделанная вывеска гласила: «Скорбящая вдова». Ну и название, подумала она, но все-таки вошла. У коновязи Стужа заметила трех лошадей. Хочешь не хочешь, а от компании никуда не деться. Она плотнее завернулась в плащ. Последние лучи солнца отбросили ее тень на пол таверны. Внутри было всего четыре посетителя, они мельком взглянули на нее, и она скрыла улыбку: ее позабавило, что они не узнали в ней женщину.
Стужа села на табурет за длинным деревянным столом, сняла щит и прислонила его к стене, чтобы он был под рукой. Крайне невежливо оставаться при мече, но она все-таки ухитрилась запихнуть его ногами под стол.
Хозяин таверны, маленький суетливый человечек, поспешил к ней. Стужа обратила внимание на то, что он то и дело посматривает на троих мужчин, сидевших в дальнем конце помещения у нерастопленного камина.
— Чего изволите, сударь?
Она постаралась говорить низким голосом.
— Комнату, где можно было бы спокойно выспаться. Но сначала принеси мне чего-нибудь промочить горло, да желательно покрепче воды, и закусить.
Звякнули два золотых коргота. Хозяин ловко подхватил их.
— А скажи-ка мне, — поинтересовалась Стужа, — почему ты назвал таверну «Скорбящая вдова»?
Хозяин кинул взгляд на тех троих:
— Вот перепьются гости, и конец мне, быть моей хозяйке скорбящей вдовой.
С этими словами он поспешно скрылся.
Стужа подперла голову рукой и присмотрелась к гостям, пряча глаза в тени капюшона. Один из них был, похоже, уже довольно стар. Оборванная одежда была покрыта пылью. Склонившись над чашей с поссетом, он пытался поесть, но двое других, расположившись у него по бокам, всячески ему мешали.
Стужа как следует их рассмотрела. Оба сильные, хорошо сложенные молодые мужчины, у них был одинаковый цвет волос. Должно быть, братья. Узкие короткие штаны и кожаные куртки без рукавов были прекрасно сшиты и свидетельствовали о богатстве тех, кто их носил. У обоих были мечи, но при тусклом свете она не могла разглядеть, насколько они хороши. Зато она оценила их пояса, поблескивающие драгоценными камнями. Вероятно, они знают, как уберечь эти побрякушки в городе воров, а значит, искусно владеют мечами.
Вдруг братья разразились грубым смехом. Один из них с размаху так сильно хлопнул старика в плечо, что тот свалился с табурета. Второй схватил его чашу и перевернул, выливая содержимое на стол.
Стужа молча наблюдала за ними, у нее возникло дурное предчувствие. Старик с опаской вернулся на свое место. Дрожащей рукой он собрал обратно в чашу все, что мог соскоблить со стола, и вновь принялся за еду.
Братья покатились со смеху. Они хлопали себя по коленям и дубасили друг друга по спинам, потом снова стали тормошить старика.
Хозяин вернулся с тарелкой мяса, овощами и бутылкой вина. Она не ожидала такой роскоши.
Стужа сделала большой глоток, чтобы смыть пыль, осевшую в горле, и накинулась на мясо. Хозяин стоял рядом и смотрел, как она ела, желая угодить. Тем не менее он не спускал глаз с братьев. Они не на шутку разошлись, и Стужа почти осязаемо ощущала страх хозяина.
Она тронула его за рукав и кивнула на троих. Невесело вздохнув, он опустился на табурет напротив нее.
— Это старшие сыновья нашего бургомистра, лорда Рольфа, — прошептал он, — вот тот Тан, а другой Чейви. Они уже целый час издеваются над стариком. Ни стыда ни совести. А он, между прочим, хорошо платит.
— Так вышвырни их, — предложила Стужа.
— Сыновей бургомистра? — Он покачал головой.
Она пожала плечами и вновь принялась за еду. Какое ей дело до наглых выходок избалованных отпрысков лорда Рольфа, да и старик ей никто.
Но хозяин наклонился к ее уху:
— Между нами говоря, этих двоих давно пора проучить. Старик не сделал им ничего плохого.
Издевательский смех становился все громче. Чейви вновь опрокинул чашу, а Тан вылил старику на голову бокал вина. Когда хозяин кинулся вытереть стол, Тан грубо оттолкнул его:
— Не суй нос не в свое дело, если не хочешь остаться без него.
Чейви ударил хозяина кулаком в лицо, и тот плюхнулся на табурет рядом со Стужей. Наконец старик заговорил:
— Зачем же обижать нашего хозяина? Ведь он ничего вам не сделал.
Братья удивленно воззрились друг на друга. Чейви схватил старика за горло и поднял на ноги:
— Ты еще будешь указывать нам, что делать, оборванец?
— А я думал, он вообще немой, — сказал Тан.
Старик промолчал.
— Ты что, считаешь, что говорить с нами — ниже твоего достоинства? — проорал Чейви и тряхнул свою жертву.
— Невежливо так обращаться с сыновьями бургомистра, — пожурил старика Тан. — Ведь так, брат?
Чейви злобно ухмыльнулся, старик полетел через стол и растянулся на полу недалеко от Стужи. Тан и Чейви подошли к нему.
Теперь уже Тан принялся за старика. Но в спешке он толкнул стол, за которым сидела Стужа, и разлил ее вино. Она дала ему хорошего пинка, он отлетел к стене и врезался в нее головой.
— По-моему, тут кое-кому другому стоит поучиться хорошим манерам, — сказала она.
Предвкушая новое развлечение, Чейви пришел в восторг, глядя, как его брат, качаясь, поднимается на ноги.
— Дерьмо собачье! — заорал Тан на нее, вытирая кровь со лба. — Ты за это заплатишь! — И он направился к ней, угрожающе сжимая кулаки.
Она же собиралась ни во что не ввязываться, запоздало вспомнила Стужа. Она достала меч и поднялась. Старик молча встал рядом с ней. Смех Чейви резко оборвался, но он не стал вмешиваться. Сидящий в своем углу хозяин был на грани обморока.
— Так вот, значит, как! — Тан вынул меч. — Сейчас я перережу тебе глотку!
Зажатая между двумя столами, Стужа занимала неудобную позицию. Грациозно перемахнув через свой стол, она встала на свободное место.
— Ну что, проучим того, кто сует нос не в свое дело? — сказал, обращаясь к брату, Тан.
