Земли – разделились две тысячи лет назад. Мы – земляне… то есть, не мы, а наши предки. Кстати, к вам мы приезжаем, большая часть из нас систематически бывает на Земле… Во время учёбы любой курс включает серию… лекций, по истории. По вашей, между прочим. Я не уверенна, что вы знаете столько же языков, сколько знаю я, а ведь я экспертом не считаюсь. Восемнадцать ваших языков. Половину – столь же хорошо, как русский, остальные похуже. Но всё же наша жизнь очень сильно разнится, поэтому я сейчас даже не буду отнимать ваше время на рассказ. Скажу только, что те ребята, когда попали к вам, знали русский так себе, историю учить, ещё дома, кстати, не желали, но тем не менее объясняться свободно смогли уже через неделю…
– В чем же главное отличие, Айкис? Не в том ли, что вы имеете доступ к чужой технологии, не имея, кстати, права её использовать в полной мере, довольствуясь тем, что вам дают ваши… хозяева?
– Правильно истолковал какую-то фразу, – тихо сказала Айкис.
– Лин сказал: «Они стали поставлять Дому трансформирующийся вариант», – подсказал Саша. – Из этого вывод, что…
– А никто и не претендует. Напротив. Только не мы виноваты в том, что две тысячи лет назад группа альтруистов Рауф решила «помочь» Земле. Через эту стадию проходит любой мир, достигший уровня выше среднего. Так хочется быть добрыми, чёрт возьми!… Вас это тоже ждёт. Когда вы поймёте, как устроено всё вокруг, поймёте, к какому циклу вы относитесь сами, выстроите свою первую параллель, поймёте, что вы не одни, что есть те, кто слабее вас… и те, кто сильнее, когда к вам придёт система Сефес, когда вы примите первый ополоумевший экипаж, когда поймёте, что это – чужие, когда… чёрт возьми, когда вы разберётесь – вам очень захочется быть добрыми. Потом это пройдёт. Но отголоски вашей доброты будут идти за вами очень долго. Так и мы идём за Рауф. Почти совсем забытые слуги… которые перестали быть слугами. Но и друзьями не стали. Так… знаете, у вас так собаки при автостоянках живут. Их подкармливают, не дают перегрызться между собой, но… их не любят и не заботятся о них. Не по тому, что они не нужны, а потому, что так не принято. А теперь постарайтесь понять Лина и Пятого. Когда они тут появились, они были такими же отверженными, как и мы все, но – отверженными в кубе. В третьей степени. У нас тут… как бы это так сказать… очень большую роль играют семьи, кланы. Если ты, к примеру, копт, то жениться и выйти замуж можешь только в своём клане. Японцев мало, и что там у них твориться – только их Богу и ведомо. Есть более поздние кланы, они… впрочем, не важно. Важно то, что если ты часть клана – тот поможет. А если нет…
– Кто они такие, Айкис? – спросил Саша. – Они не люди, это я уже понял, но откуда они?
– Отсюда, Саша. Лин и Пятый – это помесь Рауф и Земли. Совмещенный геном. Полукровки. Дворняжки с автостоянки… Не самый удачный вариант. Моё творение. Айк тоже хотела быть доброй, – она задумалась. – Попробовала. И сделала. До сих пор жалею.
– О чём? – не понял Саша. – Это, наверное, сложно…
– Совместить не сложно, воспроизвести тоже… технически. Но вот потом довести до работоспособного состояния… Если бы у них только глаза такие были – это было бы хорошо. А что прикажешь с двумя сердцами делать? А лишними костями? Или с недостающими? Воспроизведение – шесть месяцев, обучение и доводка – год. Знаешь, их тогда никто не жалел, – сказала Айкис задумчиво. – А надо было бы. Это даже не рождение, это хуже. Вот тебя не было – и вдруг ты есть. И превосходно знаешь, что раньше… словом, все превосходно обходились. И вот ты, уже фактически взрослый человек, сталкиваешься сразу с кучей проблем – начиная от простейшей адаптации, заканчивая тем, что за спиной у тебя – только власти, а что такое наши власти в сравнении с силой кланов? Смех один. Это, конечно, жестоко было… но они адаптировались. Сумели. Ведь, в принципе, у нас неплохо. Если разобраться.
– Айкис, а что вы со вторым сердцем сделали?
– Как – что? Ничего. Так и живут, с двумя… Саша, не в этом дело… хотя и в этом тоже. Они почувствовали себя не только слугами без господ, но и, одновременно с этим, брошенными на произвол щенками. Даже не щенками, а котами в собачьей стае. Потом это прошло… и хорошо. Люди перестали на них косо смотреть, привыкли. Они учились, позже получили места в моей лаборатории. Всё было ничего… но всё равно осадок прежнего оставался. Не такие. Чужие.
– А по-моему… – начал Саша, но Айкис его остановила:
– Да они в большей степени люди, чем все мы, вместе взятые! И ни при чём тут второе сердце, лишний шов на черепе и вертикальные зрачки! Ни при чём! Это они, а не мы, увидев, что вашему миру скоро придут кранты, решили остановить процесс, не имея на это ни права, ни сил! И сумели это сделать. Двое мальчишек, дворняжек, полукровок… да они обычные русские дураки, пример тому – идиотство со схемой. Из-за чего он это сделал? Честь, справедливость, равновесие? Хрен с два! Любит он вашу землю, причём сильно. И боится за неё. Помочь вам хочет. Кретин. Вас вот привёз. Вы бы там у себя долго не прожили, и он это понял. Он добрый. Но только он сам в этом не признается. Так проще… То есть он считает, что ему проще. Может, он и прав.
– По-моему, не правы все, – сказал Саша. – Это абсурдно звучит – слуги, господа, какие-то силы… Даже любовь. Вы сказали, что они что-то такое там у нас сделали. Что?
– Что?… вошли в резонанс с вашим эгрегором, замкнули на себя контур, а потом… Хотели поступить сообразно своей тогдашней логике и возможностям – покончить с собой и тем самым разрушить эгрегор.
– Это действительно могло сработать? – Саша понял не до конца, но решил уточнить позже.
– Могло. На время. И, кстати, сработало, но не так, как они планировали, и не до конца. Цепь восстановилась. Не сразу, конечно. Был огромный скандал – ведь ваша планетарная система находится под контролем какого-то экипажа. Кстати, экипаж отнюдь не Рауф, чей-то ещё. Прямое воздействие, выброс, катаклизмы… словом, тихий ужас. Было разбирательство, предложения. Мы про это не знали, конечно, а потом… потом пришли двое Сихес и увезли их с собой. Учиться. И это оказалось правильным решением. По сути дела, от них прежних к тому моменту уже ничего не осталось.
– Мне сложно разобраться во всём, что вы говорили, поэтому я спрошу кое-что, если вы не возражаете. Во-первых, вы сказали о полукровках. О совмещённом геноме. Откуда вообще берутся материалы для подобных опытов?
– Меня это не касается, да и не спрашивает никто – просто не принято. Вы же не выясняете, какая именно корова дала молоко, которое вы пьёте?
– Предположим. Дальше. Что собой представляет эгрегор в вашей трактовке?
– То же, что и вашей. Энергетическое отражение социума, его ментальную оболочку.
– А если его уничтожить?
– Да невозможно его уничтожить хотя бы по той простой причине, что местный демиург этого не допустит. Это первое. А второе – это то, что он сам себя восстановит в полном объёме. Эгрегор можно уничтожить только вместе с социумом… но этого почти никто не делает.
– То есть они тогда хотели сделать то, что в принципе невозможно?
– Конечно! И мало того, они… они тогда понятия об этом не имели. По их словам, ваш мир их сначала напугал, сильно напугал… а потом они его полюбили. И очень захотели как-то помочь. Снять чужое воздействие. Да и ваших «гостей» они испугались тогда.
– Каких гостей? – опешил Саша.
– Как это – каких? Вы же содержите базовый лагерь Кинстрей, уже больше ста ваших лет. Вас замедлили раз в пять относительно реального времени, это часто проделывают формации, пользующиеся смешанной энергетикой. Вы очень хорошо на них работаете, им почти что и вмешиваться не надо. А вы не знали? Разве вам до сих пор никто ничего не объяснил?…
– Нет, про такое я слышу первый раз, – признался Саша. – Это что же – у нас там захватчики, что ли? Так?
– Не совсем. Вас бы не выбрали, будь вы, скажем, такими же интровертами, как нынешний Рауф. Вы сами… прости, что я повторяю Дзеди, но это на самом деле так. Вы сами притянули их – как расу, которую позже можно будет сделать хорошим крепким союзником. С вами никто не хочет воевать, часть ваших достижений, часть открытий – дело Кинстрей. Я не хочу сказать, что это плохо, но… меня это коробит.
– Почему?
– Я не люблю наглецов. Но ещё больше я не люблю, когда кто-то что-то делает исподтишка. А Кинстрей… для них это самый привычный вариант. У вас там сейчас сидит, самое большее, полтора десятка
