- Нет… нет... всё хорошо, - отвечаю я.
- Григорьевы? - произносит резкий голос справа.
- Даа…
- Вот ордер на обыск!
- Обыск? - удивляется она. - Коля, что это значит?
Опять резкая боль. Я согнулся пополам. Очень больно. В глазах темно и тошнит…
Вновь смена обстановки. Дождь со снегом, ветер, холодно. Слышатся разрывы снарядов, свистят пули, раздаются крики. Я сижу в грязи. Рядом кто-то шевелится. Солдат! У него оторвана рука, вместо живота - большая рваная рана, которую он пытается закрыть оставшейся рукой, лицо в луже грязи…
- Сейчас, браток. Потерпи. Я тебе помогу
Я повернул его голову и увидел лицо…
- Сашкаааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!! - услышал я свой крик.
Нестерпимая боль разрывала всё внутри…
- Господи! Спаси!!!
И тишина… Я отключился…
- Майор! Ты слышишь меня? - послышался чей-то голос.
- Дымов! Очнись же ты наконец!
Я открыл глаза.
- Иваныч, - еле шевеля губами, произнёс я.
- Живой! - вздохнул Серый.
- Что это было со мной?
- Губка Боб, Майор…С боевым крещением тебя! Не каждый проходит его.
- Давно я так?
- Да уж второй день…
- Как он там? - услышал я незнакомый голос.
- Всё хорошо, отец Олег. Пришёл в себя, - ответил Серый.
- Слава Богу! Не всё ещё потеряно…
Я вновь отключился.
Проснулся я рано утром. Голова уже не болела и не была такой тяжёлой, как в предыдущие дни. Прислушался к своим чувствам. Внутри меня царило спокойствие и ожидание чего-то нового. Тревоги не ощущалось. Была даже некоторая уверенность, чувство, которое я, казалось, утратил.
В дверь постучались.
- Проснулся? - открывая дверь, спросил Серый.
- Да… - ответил я.
- Пойдём. Нас с тобой уже ждёт отец Олег.
Помещение церкви находилось в глубине станции, в самом начале тоннеля. Мы шли вдоль платформы. Все станции, увиденные мною, мало чем отличались друг от друга. Такие же безмолвные ряды дверей комнат, изредка прерываемые яркими витринами магазинчиков. Всё такой же спёртый воздух, разбавляемый различными ароматами. Явным отличием станций друг от друга было наличие порядка либо его полное отсутствие. Здесь же в воздухе чувствовался сладковатый аромат ладана и горящих свечей. Всё вокруг было спокойно, умиротворённо, светло.
В глубине тоннеля слышалось журчание воды, будто бы небольшой водопад отделял станцию от остального мира.
- Это шумит тот ключ, о котором я тебе говорил, - увидев мой удивлённый взгляд, сказал Серый.
Мы вошли в помещение церкви. На стенах висело много икон, горели свечи. В центре стоял небольшой иконостас, а справа располагалась купель со ступеньками, выдолбленная прямо в полу. Несмотря на малые размеры, комнатка казалась бесконечной вселенной. Неожиданно перед нами возник отец Олег. Длинная седая борода и такие же длинные волосы не могли скрыть его молодого возраста. Лицо рассекал большой шрам, прикрытый растительностью. Священник внимательно посмотрел на меня. Его взгляд, как рентген, прожёг меня. Но я не почувствовал ни страха, ни беспокойства. Это продолжалось несколько минут.
- Хорошо, что вы пришли, - произнёс он. - Я хотел с вами сначала поговорить, но вижу, что вы уже сами сделали соответствующие выводы. Такое сейчас очень редко встречается. Вы, как мне показалось, уже обдумали свою прежнюю жизнь, увидели содеянное вами зло и покаялись в нём. Всё это является очень хорошим знаком. Значит, вы на верном пути. Случившееся с вами доказывает искренность принятия вами Спасителя и его учения. Вы должны твердо уверовать в положительный исход, и всё у вас получится. Господь вам в этом поможет, - продолжал он.
- Свят…
- Ничего не говорите, - остановил он меня жестом. Все разговоры потом.
Что происходило дальше, я уже плохо помню. Отец Олег начал читать молитву. Меня трясло, лихорадило, бросало то в жар, то в холод. Перед глазами вновь пронеслись воспоминания из прошлой жизни. Но с каждой минутой становилось всё легче и легче, будто я сбрасывал накопившийся балласт.
Пришёл в себя я уже перед самой купелью.
- Да сокрушатся под знаменем образа креста твоего вся сопротивныя силы, -произносил слова молитвы отец Олег. – Спускайся, сын мой, - указывая на купель, произнёс священник.
Я начал спускаться в воду. Ожидание холода не подтвердилось. Наоборот, казалось, что я растворяюсь в ней. Ступеньки уходили глубоко вниз. Я присел с головой. Казалось, меня накрыла волна и что-то ударило по голове. Раз, два, три… Тишина… Всё плохое ушло от меня безвозвратно…
- Крещается раб Божий Николай во имя Отца, аминь; и Сына, аминь; и Святаго Духа, аминь, - слышался голос священника.
Перед самым отправлением с «Выборгской» отец Олег вновь подошёл ко мне.
- Знаю, что вы готовитесь уходить, - произнёс он. Рано ещё. Не все ещё в сборе…
- Что? Как это не все? - удивился я.
- Надо подождать… Он уже в пути…
Перекрестив меня, священник ушёл.
Весь обратный путь я пытался понять сказанное им, но ничего путного в голову не приходило. Вскоре я и вовсе забыл об этом…
.
.
.
