внутреннее волнение.
Дойдя до леера, Эрик оглянулся:
— Достойное поведение, ничего не скажешь… Ваш отец умирает, а вы держитесь так, как будто вас это вовсе не касается. Скажите, у вас что, совсем нет сердца?
Эти слова причинили Кэтлин большую боль, чем любой физический удар, однако она твердо решила, что больше не позволит Кроссу вывести ее из себя.
— Убирайся с моего корабля, — угрожающе сказала она.
— Ну разумеется, капитан. — Отдав ей насмешливо честь, Эрик перекинул ноги через леер и прыгнул на борт «Кастанеды».
— Андре! — позвала она, и в следующее мгновение француз приблизился. — Составь опись груза в трюмах «Кастанеды» и допроси команду…
— Конечно, Кэтлин. — Андре Рено знал эту удивительную женщину еще ребенком и прекрасно понимал, чего стоило ей сейчас внешнее спокойствие. — Что-нибудь еще?
— Подготовь поскорее рапорт о повреждениях, нанесенных обоим кораблям. Если понадоблюсь, я в каюте отца. Да, Андре, вот что еще… Пусть усилят охрану корабля. И если капитан Кросс попытается проникнуть на борт без моего разрешения — стреляйте не задумываясь.
На море установился необычный штиль. Подавленные горем, члены команды «Хейзера» вернулись к своим повседневным обязанностям. Блики луны играли на воде — все, казалось, скорбело, чувствуя потерю. Три корабля, стоявших рядом на спокойной глади моря, являли собой довольно странное зрелище. Тишину не нарушали даже крики чаек.
Оставшись одна в своей крошечной каюте, Кэтлин О'Ши откинулась на стуле. Погруженная в собственные мысли, она не замечала времени и пыталась разобраться во всем, что произошло за этот невыносимо тяжелый день.
— Папа умер, — несколько раз повторила она, уже больше не плача. Ее мучило ощущение пустоты в душе и сознание собственной вины.
Как ни пыталась Кэтлин выяснить у отца, кто сказал ему, будто она ранена, все ее усилия ни к чему не привели. Майлз либо не знал, либо не мог вспомнить, кто это был. Впрочем, во время сражений подобные ошибки случаются часто, и скоро девушка забыла об этом странном инциденте.
«Теперь это и в самом деле мой корабль», — подумала Кэтлин, зная, что ей самой предстоит принимать важные решения. Вновь и вновь размышляя о том, с чего начать, Кэтлин сосредоточилась на ближайших задачах.
Прежде всего предстояло заняться захваченным в плен испанским кораблем. Ни «Кастанеда», ни «Хейзер» не получили тяжелых повреждений в ходе сражения, поэтому следовало бы послать часть матросов из ее команды на тяжело нагруженный испанский суперкарго. Ведь сам корабль почти так же ценен, как и груз в его трюмах. Но, потеряв в битве многих матросов, Кэтлин не знала, хватит ли их, чтобы управлять «Кастанедой».
Без Эрика Кросса нельзя было получить ответы на все эти вопросы. Но при воспоминании о нем Кэтлин снова охватил гнев. Она не желала просить его о содействии и помощи. Но даже если бы и попросила, это привело бы лишь к новым трудностям. В соответствии с правилами, регламентирующими действия каперов, «Кастанеда» не могла считаться законным боевым трофеем О'Ши до тех пор, пока этого не признал бы адмиралтейский суд. Если бы Кэтлин удалось привести «Кастанеду» на Ямайку, она, возможно, получила бы содействие от губернатора Тревора. Однако если Кросс решит опротестовать ее действия, тогда и губернатор, наделенный властью, не помешает ему потребовать добычу, стоившую жизни Майлзу О'Ши.
— Черт бы побрал этого капитана! — пробормотала Кэтлин, представив себе наглую улыбку Эрика и не понимая, почему мысли о нем так тревожат ее.
Кэтлин сосредоточилась на сообщений Андре. Несколько часов назад, допросив до смерти напуганного чиновника, одного их немногих пассажиров «Кастанеды», он принес Кэтлин сведения, бесценные для любого капера в Карибском бассейне. Теперь она знала точное местонахождение испанской флотилии, груженной сокровищами. В трюмах трех галионов был такой груз, о котором можно только мечтать. Все это взволновало Кэтлин, расценившую донесение как вызов, брошенный ей. Однако одно дело — располагать сведениями и совсем другое — начать действовать…
— Кэтлин? — Голос Андре прервал ее размышления. Обернувшись, девушка увидела высокого француза с седеющей темной шевелюрой. В руках он держал поднос.
— Тебе нужно поесть и отдохнуть. — Андре поставил еду на стол, очистив его от бумаг.
— Боюсь, и то и другое невозможно, мой друг, — улыбнулась ему Кэтлин. — Я не голодна и должна о многом подумать…
— Но, cherie[1], тебе необходимо что-нибудь съесть. После такого тяжелого дня нужно подкрепить силы…
— Возможно, попозже. — В голосе Кэтлин слышалась усталость, и Андре понял, что свалившаяся на нее ноша слишком тяжела для такой молодой женщины. Кэтлин повзрослела на его глазах. Он искренне уважал ее за храбрость, знания, мужество. Эта девушка завоевала доверие и уважение всех членов команды, и Андре гордился тем, что она называла его своим другом.
— Что, я была не права, Андре? — спросила Кэтлин. Француз вспомнил последние минуты Майлза О'Ши.
— Когда пообещала своему отцу…
— Да нет, я не об этом. Здесь у меня не было выбора. Как по-твоему, когда я сказала капитану Кроссу, что все матросы «Хейзера» последуют за мной не раздумывая, это не было пустой бравадой?
— Нет, Кэтлин, ты уже много раз убеждала нас в своем мастерстве. Уверен, никто из членов команды «Хейзера» не забыл, что именно ты управляла кораблем, когда в прошлом году разразился сильнейший ураган, а твой отец лежал в лихорадке… Все матросы доверяют тебе, и не раздумывая последуют за тобой.
— А ты сам, Андре? — Кэтлин затаила дыхание, зная, что без поддержки этого человека ей не удастся реализовать задуманный план.
— Я верно служил твоему отцу долгие годы. На моих глазах выросла ты — на борту этого самого корабля. Я защищал тебя, обучал искусству владения оружием и способам самозащиты, необходимым, впрочем, каждой женщине. Иногда я спорил с твоим отцом, позволявшим тебе проводить несколько месяцев в году в море, потому что сомневался в твоей безопасности. Но твой отец так любил тебя, что ни в чем не мог тебе отказать. А я не мог бы любить тебя сильнее, даже будь ты моей собственной дочерью. — Он слегка поклонился Кэтлин: — К вашим услугам, капитан, когда бы я вам ни понадобился…
Кэтлин отвела взгляд в сторону, чтобы Андре не увидел ее слез. Многие годы француз был ее лучшим другом, с ним она всегда могла поделиться своими самыми сокровенными мыслями. Но даже перед ним Кэтлин не хотела проявлять слабость.
— Спасибо, Андре, — сказала она наконец.
— Но, капитан, — голос Андре зазвучал тверже, — это вовсе но означает, что я готов смириться с тем, что вы ведете такую опасную жизнь. И я сделаю все, чтобы вы выполнили обещание, данное отцу…
Кэтлин остановила его:
— Знаю, друг мой, знаю… В конце концов, я дала тебе слово, а, как не раз говорил мой отец, О'Ши всегда держат свои обещания. Перед смертью он высказал желание, чтобы я оставила море и вернулась в Чарлстон. Как бы трудно мне это ни было, Андре, я сдержу слово. Но, — она лукаво улыбнулась, — я не обещала сделать так в ближайшее время.
— Кэтти…
— Выслушай меня до конца, — попросила Кэтлин. — Если допрошенному тобой пассажиру «Кастанеды» можно верить на слово, то у нас есть все шансы заполучить богатейший груз испанского флота…
— Mon Dieu[2], да она с ума сошла! Один корабль против трех? Это же самоубийство, Кэтлин! Нет! — встревожился Андре. — Этого я тебе никогда не позволю!
— Да вовсе не один корабль против трех…
— Non, non…[3] Не смей и думать об этом! Даже если не один корабль, а два, «Хейзер» с «Кастанедой», — у нас недостаточно людей, мало оружия… А три корабля против двух — это самоубийство…
— Не три против двух, Андре, — возразила Кэтлин, вспомнив о «Сейведже», но стараясь не думать о его капитане. — Не три против двух, а три против трех!
Француз не верил своим ушам. Очевидно, он что-то неправильно понял. Не намерена же Кэтлин вступить в альянс с человеком, с которым так рассорилась несколько часов назад! Однако об этом, возможно, стоило поразмыслить. Кросс не понес потерь в сражении, поэтому мог бы послать своих матросов на «Кастанеду».
Кроме того, он отличный капитан. Объединившись, три корабля вполне способны одержать победу. Во всем этом была определенная логика, однако Андре сомневался, что Кэтлин захочет иметь дело с Кроссом. Хотя, может быть, она не питает к нему такой сильной ненависти, как показалось раньше. Андре.
— Вижу, вы всерьез задумались над моим предложением, месье.
— Oui[4], капитан, — осторожно сказал он. — Этот альянс имеет шансы на победу. Но вы понимаете, что все это означает? Капитан Кросс…
— Капитан Кросс — свинья, — с отвращением бросила Кэтлин. — Но, судя по тому, что я слышала о нем, он отличный командир и тактик. Конечно, я с трудом выношу его присутствие, но мои личные чувства не в счет. Сейчас главное — захватить испанский флот, пока он не достиг берегов Испании. — Помолчав она спросила: — Андре, а какое решение принял бы мой отец?
Зная, что Кэтлин все уже решила, он ответил:
— Ты — истинное дитя своего отца, cherie.
— Спасибо. — Кэтлин написала несколько строк, сложила записку и сунула ее в пакет. — Тебе не трудно доставить это капитану «Сейведжа»? А я, пожалуй, пока что-нибудь съем.
— Хорошо, капитан, — улыбнулся Андре и ушел выполнять распоряжение.
«Ну что
