провозгласил:
— Беглый тать, именующий себя старшим майором государственной безопасности, в миру известный как Кречко Иван, доставлен!
— Не ори! — раздался мужской голос, — не видишь — он спит!
Кречко отрыл глаза. Он лежал на кровати, заботливо прикрытый полушубком. Вчерашний попутчик выговаривал сменившемуся дежурному. Тот оправдывался:
— Товарищ Куклачев на прямом проводе!
— Куклачев — не Игорь Кио. Подождет.
— Отставить! — рявкнул старший майор госбезопасности, — я уже иду.
Спустив ноги с кровати, Иван Михайлович натянул шерстяные носки и сунул ноги в сапоги. Быстро сбежал по скрипящей лестнице и через несколько мгновений уже держал в руках тяжелую эбонитовую трубку телефонного аппарата.
— Слушаю, товарищ комиссар второго ранга!
— Долго спишь, Иван Михайлович.
— Прошу прощения, товарищ комиссар второго ранга, поздно вернулся из батрайона «О».
— И как там — на батрайоне «О»?
— По-всякому, товарищ комиссар второго ранга.
— Ладно. Ты это… давай возвращайся в Москву. Я уже послал Михеева, чтобы тебя сменил. Есть одно маленькое, но серьезное задание. Как понял?
— Понял вас отлично. Вечером выезжаю в Москву курьерским из Вильно.
— Вечером? А раньше никак не возможно?
— Товарищ комиссар третьего ранга, прямой до Москвы из Полоцка ходит раз в сутки! — отбарабанил без запинки Кречко.
— Ох, и глухое это место — Полоцк. Ладно, жду тебя утром у себя.
— Есть!
Иван Михайлович положил трубку, задумчиво глянул на дежурного, а затем — на самовар.
— Сделаем, товарищ старший майор! — вскочил сержант.
— Что, сделаем? — казалось, Кречко витает в своих мыслях очень далеко отсюда.
— Ну как же? Чайку!
— Да-да, конечно! Два чая. И вот еще, братец… свяжись с вокзалом — пусть забронируют два места в купе до Москвы. На вечерний.
— Слушаюсь! Товарищ старший майор, — приглушил голос любопытный лейтенант, — а кто это с вами?
Кречко надул щеки спесью.
— Ты, сержант, как будто в детском саду работаешь. Что за вопросы неуставные? Ладно, высунь башку из плеч. Это — комдив из Ленинградского округа. Но имей в виду, чтобы ни одна душа живая…
— Понял, товарищ старший майор!
— Это хорошо, когда понял! — вздохнул Иван Михайлович, топая по лестнице вверх, — а я вот нихрена не понял.
Воспользовавшись отсутствием Кречко, Андрей Константинович умылся, заправил постель и почистил зубы порошком, полная коробка которого стояла на полочке под зеркалом для бритья. Он бы и побрился, да вот незадача — нечем. Когда вернулся энкавэдэшник, Волков посетовал на отсутствие бритвенного прибора.
— Воспользуйтесь моим! — предложил Кречко, — если, не брезгуете.
— Благодарю. Когда я служил срочную, то мы, бывало, брились одним станком на троих. О-па! Пшепрошу пана, мы с такой системой незнакомы!
— Что??? Да ведь это обычная бритва!
— Это для вас обычная. А между прочим, на Земле конца двадцатого века такой штукой только маньяки орудовали. Так что вынужден отказаться.
— Садитесь на стул! — обреченно сказал Кречко, — я вас побрею. Бесплатно.
— А может не стоит? — сомневался Волков.
— Не выношу небритые морды! Садитесь!
Когда сержант госбезопасности Коля Плюев вошел с двумя стаканами чая в гостевую комнату, он офонарел. Напевая что-то себе под нос, Иван Михайлович брил таинственного гостя, после каждого движения аккуратно вытирая лезвие о мятую газету.
— Не больно? — спрашивал он.
— Вы прирожденный цирюльник! — отвечал Волков.
Выйдя вон, Коля с отрешенным видом спустился в дежурку и глянул в книгу посетителей. Таинственного комдива там не было. Непорядок. Только вот этот непорядок на вид товарищу Кречко не поставишь. За такое дело можно и получить по шее. Ладно. После он спросит у товарища старшего майора, как оформить таинственного незнакомца.
В дежурку заглянул начальник отдела — лейтенант госбезопасности Афанасенко.
— Николай, а что там у нашего Кречко за незнакомец в гостях?
— Не знаю, Андрей Васильевич, что это за птица, — шепотом ответил Плюев, — но наш Кречко при нем брадобреем.
— Брешешь!
— Честное слово! Только что чай им носил. Тот даже Кречко похваливал, мол, хорошо справляетесь, товарищ старший майор.
— Ничего себе! — присвистнул Афанасенко, оправляя на себе френч, — ладно! Если что — я у себя.
— А ведь мы с вами, Андрей Константинович, вечером в Москву отбываем, — сказал Кречко, окончив процедуру бритья.
— С чего такая срочность? Вы ведь еще здесь работу не закончили.
— Начальник звонил непосредственный. Приказал утром быть у него. Вот и задачка у нас нарисовалась: докладывать мне ему о вас, али нет?
Волков задумался. Самое слабое в любой цепи — это звенья. Кто его знает, быть может и вправду не зря Сталин свои чистки затевал. А ну как решит кто-то из комиссаров безопасности попросту убрать пришельца из иного мира куда подальше? Например, на тот свет, откуда в свое время так удачно вернулся Ростислав Каманин — его ближайший соратник и друг. Вряд ли служители Закона будут настолько любезны и рассеяны, чтобы вернуть обратно и Волкова Андрея Константиновича — человека неопределенного возраста и занятий.
— А нельзя ли, товарищ старший майор, напрямую обратиться наверх? Если не к Иосифу Виссарионовичу, то хотя бы к Берии.
— Хлопотно это. И рискованно. Допустим, вы окажитесь в состоянии убедить того же Лаврентия Павловича, а вот после как ко мне будет относиться мое начальство, через которого я молча перепрыгну?
— Да поймите вы! — вскочил Волков, — моя ценность относительна. Как личности и как носителя информации. А вот ценность вот этого прибора для Советского Союза превышает все разумные границы! Таких вещей лет пятьдесят еще не будет! Здесь хранится одной информации на миллиард фунтов золотом!
— Да верю я вам! — отмахнулся Кречко, — и не хуже вас понимаю ценность этого «ящика Пандоры». Хлопотно это все! Но попробовать, в принципе, можно. В надежде на «авось».
После того, как собеседники попили чаю, старший майор предложил сходить на завтрак в железнодорожный ресторан — единственное, по его словам, место в городе, где можно позавтракать и после не мучиться изжогой. Волков поблагодарил благодетеля, но стеснительно заметил, что не желал бы вводить уважаемого Ивана Михайловича в расход.
