зверем, прятавшимся в самом укромном уголке леса, – ветер Уша донес до него запах человека. Самец пантеры Шиита был очень голоден, и сейчас он предвкушал лакомую добычу.
В лесу Тарзан был занят поисками подходящего дерева, на котором можно было бы отдохнуть и переночевать. Его не волновало, голоден или нет его спутник, – это было его личное дело. Таков закон джунглей, и исключения возможны, лишь если компаньон слаб или ранен. Конечно, если бы он добыл зверя, он обязательно поделился бы своей добычей. Но Тарзан не был голоден.
Отыскав толстую горизонтальную ветвь дерева, он нарубил крепких палок и укрепил на развилке. Затем выстлал настил листьями и лег спать. Сколько ни вслушивался Тарзан в ночные шорохи, он ничего не обнаружил, хотя интуитивно ощущал, что далеко не все вокруг благополучно. И действительно. Пара горящих глаз пантеры с соседнего дерева была устремлена на него и на его спутника, сооружавшего себе на земле ложе. Шиита, самец пантеры, ждал удобного момента, чтобы прыгнуть на человека. Он осторожно продвигался вперед вдоль толстого сука, на котором сидел. Но чуткие уши Тарзана уловили малейшие колебания листьев ветки, и вскоре острые глаза его обнаружили в темноте хищника.
В тот же миг Шиита прыгнул вниз на человека. И в ту же секунду, издав боевой клич, совершил свой прыжок человек-обезьяна.
Бывший пленник инстинктивно резко отпрянул в сторону – пантера лишь коснулась его своим боком. Он повернулся лицом к врагу, и тут глазам его предстала странная картина: на спине грозного зверя сидел его отважный освободитель. Но еще большее изумление и ужас испытал он, когда услышал рев двух хищников, рев, мало чем отличавшийся друг от друга.
Тарзан пытался схватить пантеру за горло, а зверь старался избавиться от врага и дотянуться до него задними лапами с огромными когтями и перекатывался с ним через спину. Однако человек-обезьяна решил перехитрить хищника: перекатываясь вместе с Шитой, он просунул ноги ему под брюхо и сцепил их вместе. Пантера вскочила на ноги и попыталась сбросить Тарзана, но сильные руки плотным кольцом сжимали его шею, перекрывая дыхание.
Схватка становилась все более яростной. Дважды человек пытался помочь Тарзану, но оба раза безуспешно. Наконец человеку-обезьяне удалось вытащить свой нож. И вот сверкнуло лезвие и с размаху вошло в тело хищника. Шиита зарычал, извиваясь от боли, сделал новую попытку избавиться от врага. Нож вторично вонзился в тело пантеры. Шиита едва стоял на обессиливших лапах. И вновь острое лезвие ножа глубоко вонзилось в его бок. Пантера замертво свалилась на траву.
Тарзан разом вскочил на ноги. В ту же минуту к нему подошел его спутник и положил руку ему на плечо, произнеся при этом несколько слов низким приятным голосом. Тарзан не понял их, но догадался по жестам, что человек выражает ему свою благодарность.
И он был прав. Дважды странный лесной великан спасал человека от смерти. Почему? Зачем? Этого никак не мог понять спасенный.
Зная, что неподалеку в лесу бродит лев Нума, и не успев забыть недавнюю кровавую схватку, Тарзан с помощью жестов убедил человека расположиться на ночь на дереве и помог ему смастерить гнездо, подобное своему. Остаток ночи прошел спокойно.
Солнце уже час как золотило верхушки деревьев, когда путники проснулись. Наконец очутившись наедине, они с интересом разглядывали друг друга. На минуту взгляды их встретились, человек дружелюбно улыбнулся новому товарищу и кивнул в знак приветствия. Впервые за все время Тарзан мог рассмотреть своего спутника при дневном свете.
Это был отлично сложенный, мускулистый человек шести футов ростом. Черты его лица, строгие и правильные, указывали на сильный характер. В целом лицо его скорее отличалось благородством и мужеством, чем красотой. Его черные волосы были скреплены повязкой, прекрасной работы украшение из слоновой кости в виде вогнутой лопатки спускалось на лоб.
Любопытство, с каким Тарзан разглядывал незнакомца, возросло, когда он увидел, как тот надевает кольчугу и украшения из слоновой кости. Эти украшения в виде длинных полосок, плотно сдвинутых и скрепленных кожаными шнурками, прикрывали запястья и лодыжки человека. Тяжелые, вогнутые, клинообразной формы куски слоновой кости закрывали плечи, а ниже плеч было прикреплено по диску из той же слоновой кости. Более мелкие, изящно сделанные диски защищали шею. От этих дисков к кольчуге опускались полоски кожи, кольчуга же держалась с помощью наплечных ремней.
Тарзан не мог представить, что вся эта амуниция служит лишь украшением. Она являлась прекрасной защитой от боевого оружия, будь то меч или топор. Во всяком случае так он считал. И теперь его сильно интересовало, из какой страны этот доблестный воин. Насколько было известно Тарзану, нигде в мире люди не носили таких украшений.
Однако, несмотря на занимавшие его вопросы, голод давал знать о себе все больше. Тарзан спрыгнул с дерева и, не теряя бдительности, осторожно направился к тайнику с мясом.
Мясо оказалось нетронутым. Отрезав несколько кусков и спустив его вниз своему спутнику, он, примостившись на дереве, стал его есть. Его новый приятель не без удивления смотрел, как Тарзан ест сырое мясо; затем поджарил свою порцию на огне, высеченном с помощью кремня и кресала.
Закончив трапезу, Тарзан спустился с дерева и знаками узнал у воина, в каком направлении тот хочет идти. Воин указал на северо-восток, пригласив Тарзана с собой. Человек-обезьяна, которого чрезвычайно занимала загадка незнакомца, с радостью откликнулся на это приглашение, и они, теперь уже возглавляемые незнакомцем, двинулись в путь.
Дорога уходила в горы. Дни шли за днями, недели за неделями, а путники все углублялись в горную цепь. Отличаясь любознательностью, Тарзан не терял времени даром – вскоре он уже мог понимать язык, на котором говорил его спутник.
Первое, что узнал Тарзан, было имя его нового товарища. Его звали Валтор. В то время как Валтор учил человека-обезьяну своему языку, тот объяснял ему, как пользоваться луком и копьем.
Не одна неделя минула с той поры, как они покинули лагерь шифтов, но загадочная страна все еще оставалась в неведомой дали. Тарзан успешно охотился в горах, так что у них не было недостатка в пище. Дикая охота среди величественных горных пейзажей доставляла Тарзану редкое наслаждение.
Однажды, когда они очутились в начале темного сырого каньона, их путь был прегражден отвесными скалами.
– Я заблудился, – признался Валтор.
– Меня это не удивляет, я знал об этом раньше, – заметил Тарзан.
