Шестой набрал какой-то номер на пульте хрустального шара, что лежал перед ним на столе, а затем поднял руку, требуя тишины. Все мгновенно затихли.
– Штаб агентов, пожалуйста, – произнес он, когда в хрустале возникло женское лицо. Затем он вопросительно повернулся к остальным. – Есть замечания? – спросил он.
– Некрос мертв! – вырвалось у одного. – А без него вся наша стратегия разрушена! Таких способностей больше ни у кого нет!
– Ну почему же, есть, – возразил первый мужчина, прежде чем заговорить в шар. – Штаб агентов? Мне нужна Шикара. Очередность первого порядка. Что? Нет, она опять появилась. И она – именно то, что нам нужно. Подходит намного больше, чем Некрос. Добудьте мне ее.
Тусона пристально смотрела на Шикару. Примерно так император смотрит на придворного, которого только что застукали мочащимся позади императорского трона.
– Чем это ты тут занимаешься? – поинтересовалась она голосом, словно бы идущим из вечной мерзлоты.
Шикара все еще гладила грудь Ронана, пока он тупо глазел перед собой.
– Терпеть не могу, когда такое тело расходуется на тех, кто неспособен по достоинству его оценить, – улыбнулась она.
Костяшки пальцев Тусоны побелели на рукояти ее меча, и Тарл тут же положил туда свою ладонь. Теперь, когда он собирался идти вместе с Силой, а не сопротивляться ей, он становился чрезвычайно восприимчив. Тарл не мог не почувствовать колоссальную магическую силу этой женщины, куда большую, нежели та, которой обладал Некрос. Он ясно сознавал, что при желании Шикара даже со связанными за спиной руками способна их обоих в кровавые клочья разнести.
– Погоди-ка минутку! – начал было Тарл, но тут же осекся, когда Шикара обратила на него пристальный взгляд. Такой взгляд он видел всего раз в жизни. Дело было в Гоблинвиле, когда он с компанией орков в карты играл. Ставка на том кону дошла до заоблачных высот, и в банке оказалось целое состояние. В игре оставались только Тарл и здоровенный горный орк. Горный орк триумфально выложил свои три туза – но лишь затем, чтобы Тарл побил их флешем в червях. Подгребая к себе деньги и радостно бормоча, что кое-кому не помешало бы на учиться играть, Тарл вдруг поднял голову и увидел в глазах орка тот самый взгляд. Тогда, как и сейчас, это означало: «Еще хоть слово, малыш, пусть даже безвредное словцо вроде „но“ или „ну“ – и тебя ждет очень скорая и предельно жуткая смерть. Компренэ?»
Тарл отчаянно попытался придумать что-нибудь такое хитромудрое, но тут Шикара одарила Тусону снисходительно-самодовольной улыбкой.
– По-моему, этот верзила для разнообразия заслуживает кого-то более женственного – не так ли, дорогой? – протянула она, награждал Ронана еще одной лаской.
– Убери от него свои жирные лапы! – прорычала Тусона, однако прежде чем она успела что-то сделать, последовала слепящая вспышка, и Шикара с Ронаном исчезли.
В полном непонимании происходящего Тусона разинула рот, а воздух тем временем с негромким хлопком заполнил вакуум в том месте, откуда исчезла парочка. Затем лицо Тусоны застыло как камень. Несколько секунд Тарл не был уверен, что она собирается делать – залиться слезами или отрубить ему голову. К его великому облегчению, она не сделала ни того, ни другого, а просто осела на пол в отчаянии, которое ясно читалось в каждой линии ее тела.
– Вот ублюдок! – пробормотала она.
– Ронан не виноват, – убедительно произнес Тарл. – Эта сука заклятие на него наложила. Между прочим, ты и сама могла бы заметить! Если откровенно, то этот парень просто с ума по тебе сходит! Но он был ранен. И даже сопротивляться не мог!
Однако Тарл, похоже, никак не мог до нее достучаться. Тусона просто сидела, удрученно привалившись к стене. Задумай какой-то скульптор изваять статую под на званием «Униженное страдание», она стала бы идеальной моделью.
Тарл присел на корточки, схватил Тусону за плечи и яростно тряс ее взад-вперед, пока ее глаза наконец не сосредоточились на нем, и он снова не завладел ее вниманием.
– Послушай! – заорал он. – Он тебя любит! Но он не чета колдунье-обольстительнице вроде нее! Ему нужна наша помощь! Если хочешь его вернуть, нам надо идти и за него драться!
Так они и сделали.
Но это уже другая история.
Приложение 1. Словарь
АЛАКСЛЬ – крупная и чрезвычайно злобная полуразумная ящерица, населяющая леса наиболее жарких регионов Среднеземья. Алаксли по праву слывут свирепыми убийцами, но поскольку у них имеется мозг размером с грецкий орех, расположенный посередине их позвоночника, они также необычайно глупы. Если сказать атакующему алакслю, что вы на самом деле не беззащитный человек, а десятиметровый дракон, который ест их на завтрак, он самое раннее часа через три поймет, что вы, возможно, солгали.
АПАТОДОНЫ – массивные слоноподобные существа, встречающиеся по всему Идуину. Странности их поведения объясняются тремя факторами: их крайне общительной натурой, необыкновенной глупостью, а также поразительной памятью. Большую часть времени апатодоны слоняются по округе, выискивая других апатодонов, чтобы с ними пообщаться, но они никогда не способны толком припомнить, какими существами они в действительности являются и как им следует себя вести. У апатодонов есть привычка цепляться к первому попавшемуся объекту и копировать его в твердой вере, что именно это им и следует делать, отчего они порой становятся довольно опасны. Конечно, если в лесу вы наткнетесь на неподвижно стоящего апатодона, убежденного в том, что он дерево, валун или что-то в таком роде, эта опасность будет весьма невелика. Однако немало людей утонуло после того, как их лодки оказались перевернуты мощной волной от апатодона, тщетно пытавшегося последовать вверх по течению вслед за своим собратом-лососем, а в горных районах Южного Идуина последним звуком, который слышали многие несчастные путешественники, был трубный глас изумленного апатодона, бросающегося со скалы и отчаянно пытающегося понять, почему он не скользит по воздуху подобно своим собратьям-орлам.
ВАРТ – крупный грызун с сильным пристрастием к алкоголю. Трезвый и в одиночестве, варт как никто другой кроток и безобиден. Чаще, однако, варты встречаются крупными группами поздно ночью, когда после капитальной выпивки они бродят вдоль изгородей с песнями и воплями, а также хриплыми голосами делают непристойные предложения невинным кроликам. Варты по природе своей неряшливы, и их норы вечно полны пустых консервных банок, подносов с недоеденными мулампосами, немытых тарелок и грязных пеленок. Их родительская заботливость просто поразительна. Зачастую варты на многие сутки забывают про свой молодняк, и было множество печальных случаев, когда новорожденных вартов находили оставленными без всякого присмотра по уши в собственной грязи. Отсюда старая среднеземская поговорка: «Ты воняешь, как недельный вартенок!»
ВИГГАТ – маленький пушистый зверек, столь редкий, что даже он сам не верит, что существует. Иногда виггатов можно видеть в самых недоступных лесных чащобах, где они сидят на ветвях деревьев с озабоченно хмурыми мордочками, переживая острые личностные кризисы. Если вам повезет увидеть виггата на воле, постарайтесь не шуметь и не делать резких движений, ибо это в высшей степени нервные создания, которые от любого внезапного шока заливаются горючими слезами.
ГЕДОНИСТЫ СЕДЬМОГО ДНЯ – монашеский орден, приверженный соблюдению правила: «Шесть дней держись благочестия, а на седьмой закати пирушку!» В современную эпоху шесть дней обычно уходят на избавление от похмелья. Членов ордена легко можно узнать по их характерным рясам лимонного цвета с оранжевыми завитками. Они часто торчат на уличных углах, клянча на «алка-зельцер».
ДЕЛАТЕЛЬ ВДОВ, ЧЕРНАЯ СТЕРВА – см. ПАУКИ.
КАЛАДИОН – музыкальный инструмент, нечто среднее между волынкой и аккордеоном. С первого взгляда кажется, что на нем очень трудно хорошо играть, но это обманчивое впечатление, ибо хорошо
