Голос ее звучал весело и искренне. Шарм Лойолы Перес был прежним.
– Я мог бы переслать их вам с курьером, но, полагаю, нам лучше вместе пообедать.
– Разумеется, мы могли бы пообедать вместе, но у меня есть идея получше. Вы не смогли бы приехать на ужин в пятницу?
– С большим удовольствием приехал бы.
– Вот и чудесно. Скажем, в девять или даже в десять. Было бы неплохо, если бы вы захватили с собой и вашу очаровательную мисс Крамер. Я большая ее поклонница и хотела бы встретиться с ней еще раз.
Когда оба положили трубки, он сразу же перезвонил Лили.
– Тебя приглашает на ужин Лойола Перес. В пятницу вечером. Ты придешь?
– А что мне там делать? Ты просидишь и проглазеешь на нее весь вечер.
– Возможно, – согласился он. – Но тебе все же следовало бы пойти. И знаешь почему? Потому что она – это нечто особенное. Так же, как и ты.
– Ладно, считай, что ты выкрутился, – не стала спорить Лили. – Хорошо. Постараюсь вырваться. Когда это будет?
– В восемь тридцать. Заеду за тобой в восемь.
Вечер удался, но его атмосфера все же отдавала холодком. Лили была одета в изумрудного цвета бархатный жакет в стиле одежды для верховой езды, наброшенный на холодного синего цвета блузу. Ее шея была украшена множеством золотых цепочек и цепей, а в ушах – маленькие опаловые клипсы. Питер утверждал, что вид у нее потрясающий.
– А как серьги? – озабоченно спросила она.
Он нежно убрал назад ее волосы и присмотрелся к серьгам.
– По-моему, они очень милые. – А что тебя заботит?
– Это первые в моей жизни серьги. Я проколола уши всего пару недель назад…
Он хмыкнул.
– Лили, ты являешь собой типичный случай задержки развития. Пошли, а то опоздаем.
Он намеренно не стал ничего рассказывать Лили, и поэтому вид дома привел ее в шок. Когда дворецкий в белом смокинге открыл им, она чуть было не упала в обморок и как помешанная шла вместе с Питером через освещенный свечами вестибюль, стены которого были увешаны картинами во внушительных багетовых рамах.
Их ввели в гостиную, куда сразу же вышла и Лой. На ней была красная длинная юбка из шелка и белая блестящая блуза. Ее черные роскошные волосы были заколоты изукрашенным камнями гребнем. Лили мгновенно устыдилась своей одежды, вдруг показавшейся ей неказистой и убогой. Но теплота, с которой Лойола Перес приветствовала их, быстро растопила лед отчуждения. И дело было не в том, что сказано, а в том, как это было сказано.
– Мне очень приятно, что вы сумели придти ко мне, мисс Крамер. – Она поздоровалась с Лили за руку. – Разрешите мне представить вас остальным.
– Пожалуйста, зовите меня Лили.
– С большим удовольствием.
Кроме Лили и Питера, присутствовало еще девять других гостей. Две супружеские четы лет сорока или чуть старше сорока. Похоже, что они имели какое-то отношение к аукционам и торговле антиквариатом. Молодая репортерша из «Тайме» в сопровождении мужчины, чей род занятий остался неясным, и пожилой венесуэлец, поэт, державшийся здесь в роли хозяина.
Когда они направились в столовую, Лили обнаружила, что находится по левую руку от поэта Он носил посеребренную годами эспаньолку. Глаза его весело поблескивали. Одет он был в ржавого цвета пиджак, к которому был повязан галстук-удавка.
– Вы работаете на телевидении? – поинтересовался он.
– Да. У меня там еженедельная программа на одном из кабельных каналов.
Он наклонился к ней и глаза его замигали чаще.
– А что это за еженедельная программа?
– Рассказываю о ресторанах, кухнях и еде.
Казалось, это невероятно позабавило Сантьяго.
Он от души рассмеялся.
– Но это же изумительно! Такое возможно только в Америке.
– А чем вы здесь занимаетесь?
– Читаю стихи по-испански в плохо освещенных залах, куда ходит очень немногочисленная публика.
После ужина в гостиной был подан кофе и коньяк. Непринужденные беседы и негромкий смех смягчали чопорность окружающей обстановки. Лили маленькими глотками отпивала кофе из тончайших фарфоровых чашечек, украдкой рассматривая хозяйку дома. Вероятно, Лойола Перес и не смогла бы так выглядеть при безжалостном свете дня, но сейчас от нее было невозможно взор оторвать.
Очень скоро Лой подсела к ней.
– Мне давно очень хотелось поговорить с вами, Лили. Признаюсь, ваша передача стала частью моего
