Злыдня, который сидел в своем 'BMW', читая последний роман Билли. Открыв дверцу машины, Билли сел рядом. Лицо у Злыдня было холодное и строгое.
– Ты им что-нибудь рассказал? – спросил он.
– Что и кому?
– Не валяй дурака, Билли. Тебя же увезли для допроса.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что полиция никогда за собой не убирает. Твой дом разгромлен, они обыскали каждый дюйм. Поэтому нетрудно догадаться, что тебя посадили в камеру на то время, пока срывали половицы.
Билли нервно сглотнул. Злыдень остался неподвижен, только не сводил взгляда с лица Билли.
– Так что ты им рассказал?
– Ничего. Ни про тебя, ни про меня. Абсолютно, черт побери, ничего.
Злыдень кивнул. Он видел, что Билли говорит правду.
– Я сказал им только то, что они могут проверить. Что Малькольм Пономарь нанял меня литературным негром. Что люди стали умирать только после того, как он меня уволил.
– Это хорошо. Это очень хорошо. Для тебя, возможно, еще есть надежда.
После полудня Злыдень повез Билли и его дочку в местечко Скользкие Камни возле парка Макклесфилд. День был мягкий и солнечный, они втроем мирно брели вдоль ручья. Кругом не было ни души. Злыдень и Мэдди кидали в воду камешки. Билли, внезапно охваченный чувствами, невольно разрыдался.
Злыдень подхватил ребенка левой рукой, а свободной правой подал Билли носовой платок. Билли громко высморкался.
– Она правда тут похоронена? Какая красота! Ты не мог выбрать места лучше!
Злыдень кивнул.
– Но я не скажу тебе, где именно могила. Потому что ты слишком много болтаешь. Поэтому не спрашивай.
– О'кей.
– Ты правильно поступаешь, Билли. Никки бы не хотела, чтобы ты попал в тюрьму. Пока ты держишь рот на замке, все будет в порядке.
– Что ты сделал с пушкой?
– Никто ее не найдет.
– Я любил тот 'смит-вессон'.
– Думаю, жену ты любил больше.
– Это точно. – Билли постарался улыбнуться.
Злыдень больше не сердился на Билли. Теперь он испытывал лишь смутную нежность.
Мэдди уронила плюшевого мишку. Злыдень нагнулся за игрушкой, и Билли заметил шрам на тыльной стороне его ладони. Слова вырвались у него до того, как Билли успел сообразить, что несет:
– И подумать только, что я пытался тебя убить!
На мгновение Злыдень напрягся, и по его жесткому лицу скользнула тень. Потом опасность миновала. Вложив игрушку в ручку Мэдди, он поглядел Билли в глаза.
– Теперь все в прошлом.
Не веря своим ушам, Билли тряхнул головой:
– Ты знаешь, что я сделал, и все равно мне помогаешь. Почему?
Злыдень ответил улыбкой. В ней не было ничего, кроме тепла.
– Я хочу сказать, посмотри на меня. – Билли снова заплакал. – Я полное ничтожество. Ходячая катастрофа. Что бы хорошее со мной ни случилось, я все порчу. Что, черт побери, ты во мне нашел?
Опустив взгляд, Злыдень увидел на пальце Билли свое кольцо.
– Себя, – просто ответил он.
Шеф и Философ отправились навестить Чистюлю в больнице, где его лечили от сотрясения мозга и увечий, нанесенных самолюбию. Они принесли ему коробку конфет и глянцевый журнал для автомобилистов. Чистюля с забинтованными головой и пузом лежал на койке в переполненной вонючей палате.
– Вот что ждет тех, кто экономит на медицинской страховке, – пошутил Философ.
Чистюля не рассмеялся. Коротко, устало и хрипло он поведал, что произошло. Потом закрыл глаза и сделал вид, будто заснул.
Позже, выходя на автостоянку при больнице, Философ предложил приструнить Маленького Малька, пока ситуация не вышла из-под контроля.
– Нужно переломать гаду ноги. Назовем это 'разумным порицанием'. Сделаем это сейчас, прямо сейчас, чтобы все знали, за что его наказывают. Я сам с радостью поработаю.
Отперев 'роллс', Шеф осторожно сел на заднее сиденье.
