Кира вздохнула и, вытащив платок, приложила его к глазам.
– Кира Даниловна, пора, – воспитательница подошла тихо и, застав трогательную сцену прощания, теперь смущенно переминалась рядом. – Там отец приехал, он сейчас в кабинете директора ждет.
– Да, конечно. А можно я сама Дениса провожу?
– Думаю, в этом нет ничего страшного. Ну что, Дениска, пойдем? – улыбнулась воспитательница мальчику, протягивая ему руку. – Скоро тебя заберут домой.
Денис спрятал руку за спину и уцепился за Киру.
– Пойдем, малыш. Все будет хорошо, – подбодрила его она.
Светлые стены, высокий потолок. Дениске он показался очень большим – кабинет директора. Картина с бушующим морем и маяком на стене, цветок с овальными полосатыми листьями и много-много книг в черных книжных шкафах. Дедушка с бабушкой тоже любили книги, но ему не разрешалось их трогать. У него была своя полочка, и там, среди прочих, стояли самые любимые – про Винни-Пуха, ослика Мафина и Снусмумрика из Муми-Долла. Красивые, с картинками. Дениске очень не хватало их в детском доме.
Он прижался к Кире и обхватил ручонками ее ногу. Мужчина у окна, сидевший спиной к двери и лицом к седому директору, повернулся.
– Денис, здравствуй, – очень серьезно произнес он, и мальчик заплакал.
– Я, наверное, пойду, – пробормотала Кира. Она присела и, обняв малыша, сказала: – Я буду очень часто приходить. Обещай мне, что ты не станешь грустить, хорошо?
Дениска отчаянно затряс головой:
– Не уходи.
– Я приду, честно. А если твой папа позволит, мы вместе пойдем в цирк или в парк.
– И мне разрешат кататься на лошадке? – Глаза Дениса загорелись.
– Конечно.
Кира поднялась. Лес подошел и стал рядом с сыном, взяв его за руку.
– Извините, я пойду, – она повернулась к выходу, и тут Дениска, вырвав свою руку из ладони Алексея, бросился вслед за ней:
– Мама!
Он обвил ее шею ручонками и, сцепив пальцы в замок, повис, не желая отпускать Киру.
– Денисочка, миленький, я не могу тебя сейчас взять с собой. Но в следующий раз обязательно. Хорошо? Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно идти.
Она едва сдерживалась, но когда вышла за пределы здания, дала волю слезам. Они потоками текли по ее щекам, и Кира даже не пыталась их остановить.
Лес стоял и молчал! Просто молчал, а ей хотелось ему так много сказать. Острый укол в сердце заставил ее остановиться, жадно дыша. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.
– К ней нельзя! Вы слышите, нельзя! – медсестра семенила за Лесом, пытаясь схватить его за рукав.
– У меня пропуск, – сказал он, вытаскивая из паспорта сто евро и засовывая ей в карман. Глаза у нее широко открылись, она на мгновение тормознула, но потом опять поспешила следом.
– Понимаете, у нее нестабильное состояние, ей нужен покой. И нельзя нервничать, эмоции могут ее убить.
– Я буду предельно осторожен и краток.
Он вошел в палату, поставил в вазу на тумбочке цветы и положил рядом фрукты. Затем достал любимые Кирины шоколадные конфеты.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
– Я ужасно выгляжу, да? В твоих глазах только сострадание, а мне хотелось бы видеть восхищение, – сипло засмеялась она.
– Ты прекрасна, как всегда. А за сострадание ты приняла угрызения совести. Я чувствую себя виноватым из-за того, что ты попала сюда.
– Как Дениска? Освоился уже?
– Да, все нормально. Только он очень скучает по тебе.
Кира помолчала.
– Лес, прости. Я не знала, что это твой сын. Фамилия у него другая, да и ты никогда не приезжал к нему, и в разговоре редко сына упоминал с таким именем. Слышала только, что его зовут Денис. Но мало ли в Москве маленьких мальчиков с таким именем?
– А если бы ты знала, то что, иначе бы себя повела? Не стала бы общаться с ребенком?
– Нет, конечно. Просто мне такое совпадение кажется невероятным. И я хочу, чтобы ты знал: я не собиралась через ребенка как-то влиять на тебя.
Алексей вздохнул.
– Кира, ну что ты несешь? Я даже в мыслях этого не держал. Не представляю, как такое можно было подстроить, если даже я сам считал, что Дениса в России нет. Мои бывшие родственники хорошо постарались, чтобы лишить меня сына.
– Вы что здесь делаете? – врач грозно застыл на пороге. – Кто вас сюда пустил?
– Виктор Анатольевич, я его не пускала, останавливала, как могла, – засуетилась вокруг доктора медсестра.
– Положительные эмоции полезны пациентам, – сказал Лес, вставая.
– Какие такие положительные эмоции, у нее слезы на глазах!
– Это от счастья, – он наклонился и поцеловал Киру в щеку. – Помни, мы с Дениской ждем тебя. А завтра я приведу его сюда. Если только грозный доктор нас пропустит.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Я так соскучилась по ребенку.
– Кхм, – закашлялся доктор. – Кира Даниловна, с вами точно все в порядке?
– В полном. Мне только очень хочется домой.
Спустя пять дней Кира уже занималась пересаживанием домашних цветов. Лес подошел сзади и обнял ее.
– Скажи, ты счастлива?
– Очень! – она повернулась. – Смотри, что нарисовал сегодня Дениска.
Она достала тетрадный листок, на котором цветными карандашами было изображено солнышко, облако в синем небе, белый домик с большим окном и алый цветок на нем. А рядом на зеленой травке, взявшись за руки, – она, Лес и сам Дениска.
– А что, похоже. Мои синие джинсы совершенно точно узнаваемы.
– И твоя длинная шевелюра тоже, – засмеялась Кира, взлохматив волосы мужа. – Ты когда пострижешься? Зарос же совсем!
– И не собираюсь. Так и буду с гривой ходить. Представляешь, меня в автобусе сегодня девушкой обозвали.
– Да ты что! А плечи? Откуда у девушки такая ширина плеч?!
– Ну, знаешь ли, дорогая, в наше время все бывает. Ладно, уговорила, завтра пойду в салон.
Кира смутилась:
– Зачем же, мне очень нравится. Твоим белокурым волосам позавидовала бы любая кокетка.
– Вот это меня и смущает, – Лес подошел к столу и, взяв с тарелки оставшийся от обеда огурец, с хрустом его откусил. – Я возвращаюсь в свою мастерскую.
– Да ты что! – ахнула Кира. – Я очень рада.
– Соберу обратно своих мастеров – кто согласится, заменю оборудование и начну все заново. Где наша ни пропадала, нам не привыкать.
– Уверена, у тебя все получится, – убежденно сказала она и поставила горшок с пересаженным цветком на окно. Потом протерла края его влажной салфеткой, удаляя остатки земли, и повернулась к мужу.
– Я все никак не решаюсь спросить…
– Да?
– Как у вас так получилось с Ланой? Я, конечно, представляю в общих чертах, но мне хотелось бы знать подробнее.
