Элиза вздохнула. Конечно, тетя Селестина назвала бы ее неблагодарной, эгоистичной и была бы абсолютно права. Она должна была благодарить небо, что все закончилось так благополучно и она не стала падшей женщиной. Но, глядя на длинные изящные пальцы Хартвуда, непринужденно игравшие пером, она сразу вспомнила, какие неожиданные ощущения в ее теле пробуждали их прикосновения. Элизу охватило смятение. Она поняла: да, она уцелела, но он сумел зажечь внутри ее странный огонь, который теперь будет нелегко погасить. Солнечный свет падал на волосы Хартвуда и переливался в них разноцветными искрами. Она вспомнила, какая сладостная дрожь пробегала по телу, когда она гладила эти волосы, его теплую кожу. Любая здравомыслящая женщина была бы рада, что так удачно избежала неприятностей, но Элиза, видимо, начисто забыла о благоразумии. Ее память и сердце целиком попали под власть чувственных ощущений.
Кроме того, тетя ее умерла, и у нее не было ни одной близкой души, у которой она могла бы найти пристанище. Хотя был еще отец, который бросил ее с матерью вскоре после рождения Элизы. Он опять возник неведомо откуда, пронюхав о небольшом наследстве, доставшемся Элизе после смерти тетушки. Она стояла перед лордом Хартвудом и кусала нижнюю губу в полной растерянности: что делать дальше — она не знала. Наконец она вымолвила:
— Если мне хотелось бы остаться, милорд? Что тогда?
Да, что будет тогда? Эдвард тяжело вздохнул. Ему следовало бы догадаться, что маленькая прорицательница так просто от него не отстанет.
— Вчера, милорд, вы говорили, что вам нужна любовница для поездки в Брайтон. Вы говорили, это нужно для того, чтобы вступить во владение наследством.
— Да, говорил.
— Почему же теперь я не могу сыграть эту роль?
Только не это! Он не собирался повторять ошибку, которая случилась прошлой ночью. Неужели она так слепa и не понимает, что в другой раз он обязательно овладеет ею?
— Уверяю вас, — сухо сказал он, — у меня больше нет никакого желания иметь вас в качестве любовницы.
— Понятно, — грустно ответила она. — Очевидно, виной тому мои веснушки. Вас, наверное, отпугнуло то, что моя кожа почти целиком усыпана веснушками.
Веснушки? При чем здесь веснушки?
— Или это случилось потому, что я не совсем правильно вела себя?
— Ваши веснушки выглядят чрезвычайно привлекательно, — из вежливости солгал Эдвард. — Кроме того, заведомо считается, что девственницы незнакомы с правилами любовной игры.
— Тогда почему же я вам больше не нужна? Вы же сами упоминали, что вам очень нужна в Брайтоне любовница.
Он нахмурился: как скучно устроен мир! Подобно всем женщинам она не может уйти от него, не устроив сцены, без мольбы и слез.
— Я не хочу вас, мисс Фаррел. Взвесив все обстоятельства, я понял, пусть поздно, но все-таки понял, что не вправе делать из вас любовницу.
— Но разве я так много хотела? Вы же сами признались, что я запросила меньше, чем стоит одна сережка вашей последней любовницы.
— Верно, но это лишь подтверждает мою точку зрения. Вы совершенно не подходите для этой роли, в противном случае вы запросили бы гораздо больше.
Лицо Элизы исказилось от боли.
— Мисс Фаррел, неужели вы не понимаете, чем могла закончиться наша вчерашняя встреча? Вы могли забеременеть от меня.
— Но такое происходит далеко не всегда после первого раза, — возразила Элиза. — Мне кажется, это совсем нелегко, особенно если учесть, сколько женщин приходило к тете Селестине за советом, как им забеременеть.
— О, иногда достаточно одного раза, чтобы женщина оказалась в интересном положении.
Увидев выражение неподдельного удивления на ее лице, Эдвард опять поблагодарил своего ангела- хранителя за оказанную им вчера услугу.
— Элиза, — как можно мягче начал он, — вы совсем не похожи на дам из моего окружения. Те дамы, с которыми я привык иметь дело, расчетливы и бессердечны. Я уже совсем свыкся с подобной мыслью, как вдруг вы убедили меня в обратном — что еще сохранились на свете добрые и великодушные женщины, подобные вам. Вы дали мне урок, который я не забуду.
Эдвард лукавил, на самом деле он решил впредь избегать знакомств и встреч с такими девушками, как Элиза. Он извлек надлежащий урок из вчерашнего и теперь не сомневался в том, как будет действовать в подобных случаях. Вчера от гибели ее спас какой-то непонятный его каприз, недаром он славился на весь Лондон своими мимолетными прихотями.
Однако ему было жаль расставаться с ней. Элиза внесла разнообразие в его жизнь, прежде он встречался только с женщинами, которым нужны были деньги, да еще их привлекала его скандальная репутация. Он не мог не признаться самому себе, что данное Элизой описание его характера, особенно подобранные ею теплые слова и выражения очень понравились ему, хотя, разумеется, все это было полной чушью. Но именно поэтому она не могла дольше оставаться с ним.
Хартвуд слегка откашлялся.
— Вчера вы рассказывали о любовной части моего гороскопа. Если я действительно сделаю вас своей любовницей, вы скорее всего влюбитесь в меня. Но в таком случае мне придется сразу отказаться от вас, для того чтобы защитить вас от самой себя. — Эдвард увидел что она… хочет что-то ему возразить, и поэтому торопливо продолжил: — Женское тело, каким бы соблазнительным оно ни было, не способно пробудить во мне любовь. Я не могу любить. Если бы вы полюбили меня, то вместо счастья я принес бы вам одни лишь страдания.
— Но разве, милорд, вы не можете научиться любить?
— Маловероятно. — Он скользнул взглядом по массивному перстню с печаткой. — Мой отец, Черный Невилл, прославился своим распутством. Он почти разорил семью, осыпая богатыми подарками своих любовниц. Мой брат был еще хуже. Он соблазнил одну благородную девицу. А когда она забеременела от него, он бросил ее. Несчастная умерла при родах.
Эдвард резко встал, отпихнув назад кресло.
— В моих жилах течет та же самая кровь. Я сын Черного Невилла и младший брат моего старшего брата. Было бы благоразумнее с вашей стороны, если бы вы прислушались к моим словам. Тогда вы не станете очередной моей жертвой. Поверьте мне, я не создан для любви.
Сердце Элизы захлестнула теплая волна жалости. Лев, не способный любить! Странно, но она уловила с присущей ей чуткостью, что его холодный и жесткий тон совсем не гармонировал с тем, что находилось под внешней оболочкой. Нет, он, должно быть, заблуждается. Но если даже он не обманывает, составленный ею гороскоп явно говорил, что он стоит на пороге больших перемен. Если он способен измениться, то сейчас самое время. Но чтобы совершить подобный переворот, ему была нужна ее помощь.
Эдвард повернулся к ней спиной и поник головой. В его позе чувствовалась странная беззащитность и боль. Элизе захотелось взъерошить эти белокурые волосы, утешить его. Но едва она пошевелилась, какой, словно угадав ее намерение, обернулся и остановил ее таким предостерегающим и холодным взглядом, что дрожь пробежала по спине Элизы.
Разве может она быть его любовницей? Конечно, нет. Он, безусловно, прав.
Вчера она не до конца поняла смысл сказанных им слов, дескать, его кошелек открыт для нее на случай возникновения кое-каких неудобных последствий. Но теперь ее сердце сжалось от мучительной мысли, ведь она может родить незаконного ребенка. Элизе припомнилось, как она судорожно сжалась тогда, как ее тело, напротив, с таким удовольствием отзывалось на его ласки. Да, ее тело охватило желание, но оно не имело ничего общего с любовью. Она не могла не отозваться на зов плоти, и вместе с тем она чувствовала, как ее страх растет по мере увеличения его возбуждения.
Да, ей было страшно. Но ее внутренний голос настойчиво советовал ни за что не покидать его. Лев, не способный любить, явно нуждался в ее помощи. Но как его убедить в этом? Элиза была готова на все,
