Квиллер широкими шагами пересёк читальный зал, чтобы побеседовать с тощим и неуклюжим мистером Тиббитом, перешагнувшим девяностолетний рубеж, но, несмотря на хруст в суставах, всё ещё сохранявшим активность.
– Я слышал, Гомер, что вы путешествуете в мрачное прошлое Мускаунти.
Ушедший на покой директор школы выпрямился, причём в некоторых частях его скелета что-то затрещало.
– Занялся этим, чтобы поддерживать старые мозги в рабочем состоянии, – сказал он надтреснутым голосом. – Никто никогда не писал истории Гудвинтеров, а ведь это они основали Пикакс сто пятьдесят лет назад. Весь род распадается на четыре ветви, в жилах одних течёт благородная кровь, а вот о других такого, к сожалению, не скажешь. Но последние с Амандой (она из Гудвинтеров-алкоголиков) прекратят своё существование. У доктора же Галифакса было двое детей, но мальчик несколько лет назад погиб в автокатастрофе, а если доктор Мелинда выйдет замуж и даже родит сыновей, то ни она, ни её дети уже не будут носить эту фамилию. Конечно, – продолжил он после минутного размышления, -она может пойти на то, чтобы нарушить некоторые условности. В наши дни никогда не знаешь, что выкинет молодежь. Однако считаю: на данный момент единственная надежда – это Джуниор Гудвинтер. Пока у него только один сын…
Мистер Тиббит продолжил бы свою болтовню, но Квиллер заметил, что бородатый мужчина покинул читальный зал. Извинившись перед Гомером, Квиллер сбежал по лестнице и выскочил из здания, удачно избежав столкновения с дошколятами, – машина с массачусетскими номерами уже отъезжала от стоянки.
Из библиотеки он отправился в полицейский участок, выбрав глухую улицу в надежде избежать встреч со знакомыми и объяснений, почему его отдых в горах так быстро закончился. Он застал Эндрю Броуди, высокого, широкоплечего шефа полиции, сгорбившимся за компьютером, с недоверчивым видом тыкающим пальцем в клавиатуру.
– Кто только изобрёл эти проклятые штуки! – проворчал Броуди. – Больше неприятностей, чем пользы! – Он откинулся на спинку стула. – Ну, дружище, быстро же ты примчался обратно в Пикакс! Как тебе это удалось?
– Держался незаметно, подкупал полицию и не называл своего настоящего имени, – молниеносно ответил Квиллер в своей обычной шутливой манере, импонирующей Броуди. – Что нового, Энди? Есть ли ещё сообщения о преследованиях?
– Ни единого. То, что произошло на Гудвинтер-бульваре, трудно классифицировать. Не скажу, что я согласен с твоей теорией, Квилл. В этих местах мы никогда не сталкивались с похищениями: лишь однажды папаша украл собственного ребенка, которого они с матерью не могли поделить.
– В читальном зале перед кабинетом Полли несколько минут назад околачивался какой-то незнакомец, довольно молодой мужчина с густой бородой, в серой рубашке. Он сел в машину с массачусетсскими номерами, но отъехал от стоянки раньше, чем я успел их разглядеть.
– Это не тачка доктора Мелинды? Она ведь вернулась в город.
– Нет, это старая модель, к тому же покрытая ровным слоем грязи. У Мелинды, уверен, что-нибудь совсем новое и безукоризненное.
– Если ты снова увидишь эту машину, запомни номер, и мы его проверим, просто так, на всякий случай. Ты можешь её описать?
– Могу сказать только, что это машина средних размеров блеклого тёмно-бордового цвета, и выглядит она так, словно в последнее время на ней ездили исключительно по бездорожью.
– В наших краях такие местечки не редкость.
Квиллер посмотрел через плечо Броуди на кофеварку:
– Могут ли стражи порядка угостить усталого путешественника чашкой кофе?
– Пожалуйста, только не жди кипящей смолы, которую ты варишь!
Квиллер налил себе жиденького кофе и опустился на очередной жесткий стул.
– Ты играл на своей волынке на похоронах доктора Гала, Энди?
Шеф полиции спокойно кивнул:
– Все растрогались. Мужчины, женщины и дети – все плакали. Нет ничего печальнее мелодии погребальной песни, сыгранной на волынке. Доктор Мелинда сама попросила меня об этом. Она сказала, что её отец любил слушать волынку. – Броуди перешёл на доверительный тон: – Она считает, что должна взять пациентов отца но местных парней совсем не вдохновляет перспектива раздеваться перед ней. Я сам чувствителен к подобным вещам. Найду себе врача мужского пола, даже если придётся отправиться в Локмастер. А ты что думаешь по этому поводу?
– Когда дойдёт до этого, тогда и думать буду, – беспечно ответил Квиллер, понимая, что лично он попал бы в весьма щекотливое положение. – Наша медицина выиграет, когда достроят здание для сотрудников Клингеншоеновского фонда. Тогда можно будет переманить кое-каких специалистов из Центра. В конце концов, ты же сам говорил, что у нас хорошо растить детей. – Но попытка отвлечь внимание от Мелинды не удалась.
Броуди внимательно посмотрел на него:
– Насколько я помню, вы были с ней не разлей вода, когда она жила здесь.
– Она была первой женщиной, с которой я познакомился, приехав в Мускаунти, Энди, но всё это уже быльем поросло.
– Не понимаю, почему бы вам с Полли не пожениться. По моему разумению, только так и надо жить.
– Просто ты создан для семьи. Попытайся пошевелить мозгами и понять, что некоторые мужчины не годятся в мужья. К своему прискорбию, я убедился в этом на собственном опыте. Я только потерял несколько лет, отпущенных мне судьбой, попутно испортив жизнь другому человеку.
