неделю.
Я трещу как сорока, беспомощно подумала Дейзи. Ей следовало прямиком отправляться в постель и оставаться там до тех пор, пока она не была бы уверена, что Келл возвратился в Оклахому.
— Замечательно, — согласился он, протягивая ей чашку какао. — Мне показалось, что она добросовестная работница. Приятно, что дядя Харви ценил ее. На, пей, пока не остыло. Я не знаю, сладкое ли оно, потому что клал все на глазок.
— Лишь бы ты не положил туда хрена.
Келл хихикнул, и Дейзи невольно взглянула на его губы: нижняя губа полная, верхняя красиво изогнута, уголки рта вздернуты вверх.
Замолчи, дурочка, и пей какао!
На нем уже начала образовываться пленка. Не обращая на нее внимания, Дейзи поднесла чашку к губам, сделала большой глоток и содрогнулась.
— Я просто подумала, что тебе надо знать. О монетах. Говорил ли тебе Эгберт, что местное Историческое общество является основным наследником? Они получают дом, термитов и все остальное. Не знаю, что будет с мебелью. Возможно, они продадут ее, чтобы оплатить ремонт дома.
Глядя на ее губы, Келл отхлебнул какао, поморщился и поставил чашку на поднос.
— Ну и варево! Не пей.
— Нет, довольно вкусно. — Дейзи принудила себя улыбнуться.
Келл взял у нее чашку, поставил на поднос и провел большим пальцем по ее губам. С трудом проглотив слюну, Дейзи поняла, что не может отвести от него взгляда. Он сказал что-то о шоколаде, а затем склонился над ней. Прежде чем его лицо потеряло четкость, Дейзи закрыла глаза.
Привкус горького шоколада сделал нежный, теплый, влажный поцелуй еще более искусительным. Келл коснулся языком уголков ее рта, провел по губам и лишил Дейзи какого-либо желания сопротивляться.
Он хотел ее так сильно, что у него дрожали руки. Несмотря на весь свой опыт с противоположным полом, он никогда не встречал такой женщины, как Дейзи Хантер. Она даже не пыталась привлечь его. Никаких вызывающих туалетов, никакой косметики — черт, она даже не душится. Просто мажет руки лосьоном. Она… настоящая, пришло ему в голову. Келл неожиданно понял, что хочет знать о ней все, начиная со времени, когда она была маленькой девочкой, и заканчивая той порой, когда у нее на лице появились мимические морщинки, а в волосах — седые нити.
Мало того, что все это пугает его, так у него еще возникло любопытство, как она относится к детям.
И как она относится к нему.
Но со всем этим придется подождать. Сейчас у него есть более неотложная и отчаянная потребность, которая, как он может только надеяться, является взаимной.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Диван слишком узок для того, что он имел в виду, но в конце коридора есть комната, в которой пустует прекрасная кровать.
— У тебя удобная комната? — хрипло спросил Келл, думая, что, пока они будут идти по коридору, он немного остынет и сможет должным образом сделать свое дело. Никогда не было у него проблем с коротким «запалом», но, с другой стороны, ему не приходилось заниматься любовью с такой женщиной, как Дейзи.
— Ммм, — пробормотала она, неохотно отпуская его.
В дверях они остановились и обменялись долгим поцелуем, который не только не утолил их голод, но еще больше усилил его.
Когда Дейзи открыла дверь, взгляд Келла немедленно устремился на кровать. Аккуратно застланная покрывалом, она была слишком коротка и узка, чтобы на ней можно было хорошо выспаться. Но, с другой стороны, он меньше всего помышлял о сне.
Дейзи развязала пояс, и халат соскользнул с ее плеч на пол.
— Не могу поверить, что я так нервничаю, — с коротким смешком прошептала она.
— Только скажи — и мы сразу остановимся.
Трясущимися руками он поднял короткую ночную рубашку и снял ее. На Дейзи были только белые трусики скромного покроя из хлопчатобумажной ткани.
Тщетно пытаясь совладать с учащенным дыханием, Келл сорвал с себя рубашку и расстегнул пряжку на ремне.
— Мне не верится… то есть я не мог подумать… — Он умолк, качая головой.
Дейзи села на кровать, подложив под себя руки.
— Что не верится? Чего ты не мог подумать?
Келл попытался снять брюки, забыв, что не разулся. Подпрыгивая на одной ноге, он сказал:
— Забудь, о чем я говорил. — Келл Мэджи, два года кряду игравший в высшей лиге, человек, которого осаждали толпы поклонниц, нервничает, как кот, попавший в вольеру с собаками! — Мне нравится твое белье, — неожиданно вырвалось у него. Он тут же хлопнул себя по лбу. — Ах, черт, не может быть, что я это сказал!
Дейзи рассмеялась и, поднявшись, сняла трусики.
У нее были приятно округлые бедра, маленькие груди, тонкая талия и плоский живот. Веснушки покрывали верхнюю часть загорелого — вероятно, от работы во дворе — гибкого тела.
Никогда он не видел ничего более соблазнительного. Ее груди чудесно вмещаются в его ладони, это он уже знает. В ней все к месту, как будто он нашел жизненно важную часть самого себя, о существовании которой даже не подозревал.
Вместо того чтобы откинуться на подушки и принять соблазнительную позу, она просто сидела, оглядывая его. Он почувствовал гордость и в то же время смущение.
— Уф… ты не намереваешься передумать, а? — обеспокоенно спросил Келл. Мягче, Мэджи, мягче!
Не отводя глаз от поросли волос, которая тянулась с его груди на юг, Дейзи покачала головой.
— Они, гмм, в ящике прикроватного столика.
Его были в бумажнике, который лежал на полу.
Келл кивнул. Интересно, какие ей нравятся — простые, рубчатые, цветные или душистые? Дейзи растянулась на кровати, все еще наблюдая за ним.
— Дейзи, ты уверена? — спросил он. — Я хочу сказать, что мы можем не делать этого. В болтовне о венерических заболеваниях нет ни капли правды. Это просто…
— Я знаю. Келл, технически я знаю о сексе все, но я давно не занималась им. Пожалуйста, не ожидай слишком многого. Я никогда не была особенно хороша в нем.
Он молча отпустил длинное ругательство. Как может такая желанная женщина даже думать так, не говоря уже о том, чтобы высказывать такие мысли вслух? Только если какой-то болван, явный импотент, умышленно попытался переложить на нее вину за собственные недостатки.
Подсунув руки под колени и плечи Дейзи, Келл переложил ее, освобождая себе место, чтобы лечь рядом. Затем, закинув одну ногу ей на ноги, Келл склонился над ней и отвел волосы с ее лица.
Не спеши, не спеши, не торопи ее, Мэджи.
Но как бы Келл ни хотел этого, у него было предчувствие, что все неизбежно произойдет яростно и быстро. Во всяком случае, первые несколько раз.
Используя все свое умение плюс нежность, которой ему никогда прежде не доводилось чувствовать, он принялся исследовать каждую клеточку ее тела, начав с розовых ушек и проследовав до впадинки у горла. Келл покрывал поцелуями теплую подмышку Дейзи, сгиб локтя, откуда голубоватые вены проходили от сердца к рукам. Покусывая и лаская ее кожу, он вернулся к плечам и затем к грудям — маленьким душистым холмикам идеальной формы с гордо напрягшимися сосками, молившими его уделить им
